— Наш поезд, — разнеслось из динамиков, — следует до станции... — Стук компрессоров заглушил слова проводницы, но потом ей удалось все же добавить: — С остановками по всем пунктам, кроме...
Денисов сидел в пустом вагоне. Сообщение проводницы в данном случае касалось его одного.
— Доброго вам пути!
Хотелось спать, но он не мог позволить себе задремать в пустом вагоне, да еще до отправления, хотя по привычке сидел лицом к ближайшему тамбуру, против двери, открытой на платформу.
Денисов откинул дальше назад воротник куртки, достал блокнот.
Последние страницы содержали выписки из писем Шерпа и вопросы по их повод/.
«Я проводил своего друга до места, откуда на бугре начиналось уродливо вытянутое двадцатиподьездное здание...» Здесь же были выписаны ориентиры: «арка», «выкрашенная в два цвета труба», «автобусная остановка», «пустырь».
Ниязову так и не удалось установить это место. Таким же невыясненным осталось и другое: «хрустальная ладья». Почему она понадобилась Белогорловой? Куда она ее везла? А «поездка в Калининград»?
«Неизвестный, который оказался на месте несчастного случая и предъявил пропуск на имя Дернова. Спортивная куртка, белая с красным спортивная вязаная шапочка. Лицо словно проваленное в середине. Сам ли он отобрал пропуск у настоящего Дернова? Или получил у третьего лица? Имел ли отношение к случившемуся с Белогорловой?»
В тамбуре раздались голоса, показалась пожилая пара с рюкзачком; супруги явно ехали проведать дачу...
Он все-таки спал.
— Расторгуево! — объявило радио. — Следующая станция Домодедово.
Денисов выскочил в тамбур, конец объявления дослушал уже на платформе:
— Калининскую и Ленинскую электропоезд проследует без остановок!
— Товарищ старший инспектор! — у лестницы, поднимавшейся к маленькому кирпичному домику вокзала, его ждал Паленов. —Мы здесь!
Денисов не сразу узнал человека, которого он видел в прошлый приезд. Он запомнился ему почерневшим с тяжелого похмелья, в полосатом нижнем белье.
Этот Паленов был в свежем, словно только из чистки, пальто, аккуратно выбритый и подстриженный. Из уважения к Денисову он держал шляпу в руке.
В конце лестницы, под часами, стоял младший лейтенант — начальник линпункта. На всегда сонном благодушном лице бродила довольная улыбка.
Они поздоровались.
— Нашли? — спросил Денисов.
— Вроде есть маленькая зацепочка, — сказал младший лейтенант. — Но, похоже, с того дня он больше не появлялся. Квартиру он здесь снял.
— Заходили к нему?
— Что вы! Я знаю. Близко не подходил. Тут надо тонко!
— А хозяин кто?
— Есть человек, но только одно слово что «хозяин», — бугристое лицо младшего лейтенанта поморщилось. — Копошится, а пользы ноль. Тащит во двор что попадет. Где горбыль поднимет, где кирпич. Доску спасает, а дом гноит.