— Насчет Голея?
— Придется приезжать, давать показания? По существу, я ничего не знаю!
Денисову показалось: она сейчас расплачется.
— Закон есть закон.
— Я хочу быть объективной. Не было в купе ничего, кроме этой стычки Голея с Ратцем.
— Так вы считаете?
Тот же закон, однако, запрещал Денисову настаивать. Беседа со свидетелем за столиком купе, в вагоне-ресторане даже по поводу только что совершенного преступления оставалась беседой, а допрос — допросом, процессуальным действием со взаимными обязанностями, правами, протоколом.
— Голей что-то сказал...
— А Ратц?
— Может, у них старые счеты? Ратц побледнел. Слово «война» я определенно слышала.
Денисов помолчал.
— Но вначале было все мирно?
— Вполне.
— Если бы они были знакомы раньше, вы бы заметили?
— Конечно!
— Еще вопрос. Кто открыл шампанское?
— Может, Игорь Николаевич? Голей, я знаю, проткнул пробку, чтобы не выбило.
— Странно.
— Мне это было тоже в новинку. Ратц дал свой ножик
— У него был нож? — спросил Антон.
— Он не сказал? — Марина удивилась.
Из раздаточной показался Феликс. От Денисова не укрылось: официант-разносчик вздрогнул, увидев обоих сотрудников милиции.
— Вы спрашивали еще о сторублевых купюрах... Я не видела их, — она словно спешила снять с себя подозрения. — На вокзале он не расплачивался в моем присутствии!
Ее слова навели Денисова на мысль.
«А ведь такой свидетель есть! — вспомнил он. — Шпак! Житель Кагана... Он стоял у кассы позади Голея, мог видеть сторублевку! А то и все восемь тысяч!»
Бородатого, с узловатыми морщинами Шпака Денисов нашел в служебке девятого вагона. Свидетель пил чай.
— Присоединяйтесь, — он придвинул вторую пиалу. — Представьте, что мы в Кагане.
— В Бухаре.
Частая дробь колес на секунду прервалась.
Денисов сел, Шпак налил чай.
— Что вас больше поразило в Бухаре? — спросил он. — Если не секрет... Мавзолей Саманидов?
— Бала-Хауз!..
Денисов вспомнил: звенел совсем московский морозец, знаменитый водоем был пуст. Крутые ступени уводили вглубь, к ледяному зеркалу, где несколько пацанов играло в хоккей.
Денисов поблагодарил за чай.
— Проводница спит?
— Бригадир послал ее в четырнадцатый. За бельем. Сейчас придет.
— У меня вопрос к вам. На московских вокзалах кассиры оформляют билеты иначе. Не как везде, — Денисов рассчитывал на его наблюдательность.
— С помощью манипулятора, — прямой как палка каганец откинулся еще дальше назад, — я видел... Потом пишущая машинка заполняет бланк.
— Верно. Тогда вы наверняка вспомните... Сколько билетов изготовили, пока вы стояли у окошка?