Вначале Сити не понимала этого. О войне она слышала только в сказках, которые ей рассказывала мать. Сити тогда была еще совсем маленькой. Там в сказках войну обычно вели цари, когда похищали красавиц. Однако и там, в тех войнах, тяжелее всего было народу, простым людям, таким, как Сити. Сити с ужасом думала о войне, ведь война — это значит убийства, насилие, горе.
И поэтому она никак не могла понять мужа, не понимала его статей, не понимала, почему он хочет учиться в военном училище.
— Нет, Шим, не сейчас. Я не хочу, чтобы ты учился убивать, — повторяла она.
Но Хашим, видно, надеялся уговорить ее. Теперь вечерами он подолгу беседовал с женой. Он говорил ей о войне, которая может разгореться, о том, на какие жертвы идут люди во имя будущего родины, и о том, как нужны, как необходимы эти жертвы.
Хашим хотел, чтобы его слова о родине и о войне дошли до сердца Сити. Беседы эти велись довольно часто, и многое для Сити становилось ясным. Так Мультатули[15] некогда раскрыл глаза индонезийцам, чтобы они увидели наконец свою Индонезию.
Засыпая, Сити часто вспоминала Слова мужа: «Нужно идти на жертвы». Но я уже потеряла отца, разве этого мало? Нет, я больше не хочу. Я не хочу, чтобы ты, Хашим, стал солдатом, чтобы ты убивал людей.
Сити готовилась стать матерью.
— Шим, — как-то сказала она, — я разрешу тебе поступить в училище после того, как у нас родится ребенок.
Хашим широко улыбнулся и нежно погладил жену по волосам. В тот вечер он читал до двух часов ночи. Он готовился теперь поступать в военное училище.
«Во имя светлого будущего» — как часто он повторял это! Но Сити, однако, больше задумывалась над тем, что происходит сегодня. Люди стали какие-то угрюмые, молчаливые, их ничто не трогает, горе ли, радость ли — им все безразлично. Хашим говорил, что у их страны прекрасное будущее, но сейчас Индонезия как будто приготовилась к смерти. И еще Хашим все время говорит: «Нужно идти на жертвы».
Сити так долго думала надо всем этим, что у нее даже голова заболела.
А раньше, в деревне, когда Сити занималась шитьем, а отец выращивал свои овощи на огороде, их как будто занавес отделял от всего, что происходило в стране. Ни она, ни ее отец никогда не думали о политике.
Сити потеряла отца, но теперь рядом с ней был другой человек — Хашим, и она снова чувствовала себя ребенком, который только начал знакомиться с миром. Она как будто впервые взглянула на мир. Как много ей еще предстоит увидеть, понять, пережить. Она увидит, как распускаются, цветут и увядают цветы; как появляются на деревьях листочки и как они потом желтеют и опадают; она увидит величественные, красивые здания и убогие, полуразвалившиеся хижины, она узнает и простых людей и великих государственных деятелей.