Он говорит, что хочет быть самим собой. Ну а Ирван? Ведь он ведет политическую работу в массах не потому, что подражает кому-то, он поступает так, потому что не может иначе. По-моему, это и называется быть самим собой. И наоборот, все, что делается для показа, для того, чтобы тебя похвалили, — все это фальшь. Вот что я хотела бы ответить Тутангу, но ему, да и Ирвану, это, конечно, показалось бы наивным…
Я вспомнила беседы Ирвана со своими товарищами, его выступления на собраниях. Где же там красивые жесты или громкие слова?
Нет, Ирвана в этом обвинить нельзя. Ирван сам идет вперед и увлекает за собой других. Только Тутанга ничто не может оторвать от старых учебников. Ну да ладно, в конце концов Ирван есть Ирван, а Тутанг есть Тутанг.
Я засунула статью под стопку других моих работ и взяла чистый лист бумаги. Что же мне тогда написать? Может быть, следует написать Тутангу, что я думаю об Ирване?.. Но мне неловко так горячо защищать Ирвана перед Тутангом. Ведь Тутанг может подумать, что я делаю это, потому что влюблена в Ирвана. Нет, этого я не могла сделать. Я просто написала о том, как я понимаю искренность, а о «никчемном человеке» ни словом не упомянула.
Прошло несколько месяцев. Тутанг не приходил больше к нам, хотя моя мать все время спрашивала о нем и передавала ему поклоны, очевидно надеясь, что он все-таки придет. Тутанг не приходил. Моя статья, по-видимому, его сильно задела.
И вдруг стало известно, что в Джакарте снова открывают высшие учебные заведения. Тутанг сразу же поехал туда. Но скоро он вернулся: их институт — институт права — еще не работал. В Джакарте были открыты только юридические курсы. «Что ж, — говорил он, — я подожду, пока откроется мой институт. Я не смогу чувствовать себя полноценным человеком, если не закончу институт».
Эти рассуждения казались мне забавными, и вместе с тем они раздражали меня.
Почему он столько времени теряет даром? Ждет, когда откроется институт! Неужели он не понимает, как нужны сейчас грамотные, образованные люди… Он же знает, и мы с Ирваном говорили ему, что недавно мы создали подпольную организацию, готовим революционные силы для будущего государства. Почему он не хочет помочь нам, ссылается на свою неподготовленность!
Ему, видите ли, еще надо учиться. Просто возмутительно! Как-то я ему сказала, что я тоже не закончила институт, но, хоть у меня и нет диплома, все же считаю себя полноценным человеком. В ответ на это Тутанг мне целую лекцию прочел.
— У людей разные взгляды на вещи, — сказал он. — Я не хочу навязывать свое мнение ни тебе, ни кому-либо другому, но у меня на этот счет есть своя точка зрения. Вот, например, Касим, мой слуга: хоть он и неграмотный, но, очевидно, считает, себя полноценным человеком, а он всего-навсего слуга в моем доме. Мой институт закрыли японцы, я не хожу на лекции, но я по-прежнему считаю себя студентом и буду считать себя студентом до тех пор, пока не закончу институт, потому что это сейчас самое важное в моей жизни. По той же причине я не бросаю и не брошу учебники. Вот когда закончу учебу, тогда я начну думать о том, что же делать дальше, чтобы стать полноценным человеком, а не каким-нибудь дилетантом, недоучкой, которых сейчас так много. Я хочу оставить что-либо своим потомкам. Я хочу жить не только для себя, но и для других людей, для будущего поколения. Они должны знать, что мы не зря прожили свою жизнь.