По правде говоря, был у мамаши Есы еще один кусок хорошей материи, но Румса сказала, чтобы мать поберегла его на свои похороны. Теперь мамаша Еса осталась одна-одинешенька. В душе была какая-то пустота, не хотелось ни о чем думать, оставалось только ждать своей смерти.
Через некоторое время из города стали приходить всякие новости. Одна из них никак не укладывалась в голове мамаши Есы: говорили, что «теперь японцы изгнаны, мы свободны».
Ден Дарма, руководитель организации Хисбулла[5], говорил, что теперь у нас есть свое государство, свой раджа-президент, что теперь мы свободны.
Мамаша Еса слушала все это и не понимала. В голове был какой-то сумбур. Что это за слово «президент» и как выглядит этот наш новый раджа? Впервые она увидела его портрет на новых деньгах, выпущенных вместо старых. Нет, он не был похож на раджей, каких обычно изображали: на нем не было короны. Он носил простую шапочку, как и все. «Так вот он какой, мусульманский раджа!» — думала мамаша Еса, с гордостью поглаживая его портрет на деньгах.
После этого три раза отпраздновали лебаран[6], все было тихо, и мамаша Еса стала уже успокаиваться.
Но вот снова пришла беда. Как-то она увидела самолет, потом услышала взрывы. Начался бой. Казалось, что такого боя раньше никогда не бывало. Страх снова сковал ее душу.
Вскоре люди стали говорить, что наше государство стало государством Педжаджаран[7]. Этого мамаша Еса не могла понять, ведь на деньгах был по-прежнему портрет того раджи в простой шапочке.
У мамаши Есы голова шла кругом. Почему люди все время хотят чего-то нового? Ей ничего не хотелось, она очень устала, и у нее не было никакого желания ломать голову над новыми словами. И все же на этот раз она задумалась над тем, что означает государство Педжаджаран. Не так давно она слышала, как люди упоминали имя Силиванги[8].
«Может быть, это и есть раджа государства Педжаджаран? — думала она. — Очевидно, деньги снова изменятся, наверно, будет нарисован раджа с короной на голове, как показывают в ваянге[9]. Но зачем возвращаться к тому, что уже прошло?»
Старая женщина устала думать. Однако разговоры соседей не давали покоя. У всех на языке были слова: «Похитили… ПРП…[10] банда…» Она удивлялась, почему вдруг снова стало так неспокойно. Когда же все это утихнет?
Но больше всего мамаша Еса боялась выстрелов и взрывов, которые теперь слышались все чаще. Иногда, правда, ей удавалось побороть свой страх. «А чего мне-то бояться? Я никого не убивала. Ничего плохого не делала. Наоборот, я всегда старалась помочь человеку в беде». Так она успокаивала себя каждый раз, когда начиналась стрельба.