– Как он? – спросила Лакост.
– Ошарашен. В оцепенении.
Но они не заблуждались на этот счет. Идя по коридору, оба опытных следователя понимали, что им предстоит разговор с главным подозреваемым.
Когда они вошли, Брайан Фицпатрик поднялся со стула. Он хотел что-то сказать, но казалось, забыл, как это делается.
– Примите наши соболезнования, Брайан, – сказала Изабель Лакост. – Все это ужасно.
Он кивнул, стреляя глазами то в одного, то в другого полицейского.
– Что произошло? – спросил он, снова садясь на стул у стола с пластиковой столешницей.
Лакост обратилась к агенту из местного отделения, скучавшему у дверей:
– Вы можете сварить кофе?
Агент посмотрел на нее обиженно, но согласился.
Убийца обыскивал и кухню, но, похоже, без той ярости, что остальной дом. Ограничился тем, что высыпал на стол муку, сахар, кукурузные хлопья, открыл и выворотил ящики.
Все это делалось скорее для проформы, словно у грабителя, ставшего убийцей, прошел запал. Или истекло время. Или убежденность.
Брайан посмотрел на них широко раскрытыми покрасневшими глазами.
– Когда вы ее нашли, Брайан? – спросила Лакост.
– Я уехал из Монреаля около половины восьмого утра, значит, здесь был около девяти.
– Провели ночь в Монреале? – спросила Лакост.
– Да, было заседание. Я остался ночевать. Не нужно было этого делать.
У него был тот затравленный взгляд, какой появляется у людей, когда они осознают, что несчастье можно было предотвратить, если бы они поступили не так, а иначе. Что все могло быть по-другому, если бы…
– Что вы обнаружили, когда приехали домой? – спросила Лакост.
Жан Ги взял на себя роль, которую предпочитал старший инспектор Гамаш во время допросов, – роль слушателя. И наблюдателя. Время от времени и он задавал вопросы, но в основном впитывал то, что говорилось или не говорилось.
– Дверь оказалась не заперта…
– Вас это удивило? – спросила Лакост.
– Не то чтобы очень. Антуанетта к девяти уже обычно на ногах и работает. По времени она могла открыть дверь. Но мне показалось странным, что занавески задернуты.
– Она работала переводчиком? – спросила Лакост.
– Да. Удаленная работа. Сидит дома и работает.
В их разговоре возникал конфликт настоящего и прошедшего времени, конфликт, который со временем разрешится сам собой.
– Итак, вы открыли дверь, – подсказала Лакост.
– Я крикнул «привет», но никто не ответил. Конечно. – Последнее слово выбило его из колеи. – Я повесил куртку, прошел в гостиную и увидел… – Он сделал движение рукой, но старший инспектор Лакост не стала ему помогать. – Все перевернуто. Кажется, я вроде как отключился. Замер на месте. Потом запаниковал и стал звать Антуанетту. Побежал, наверно, зацепился за что-то, потому что очутился на полу. И тут я и увидел…