Профессор Розенблатт кивнул:
– Именно. Блеск и кошмар.
– Почему кошмар? – спросил Бовуар.
– Потому что суперорудие доктора Булла позволяло любой террористической ячейке, любому экстремисту, сумасшедшему диктатору стать международной угрозой, – ответил ученый. – Им не требовались ни технология, ни ученые, ни даже электричество. Им требовалось только одно – суперорудие.
Он дал им время осознать услышанное, и, пока это происходило, даже веселый камин не мог прогнать холодок из комнаты или стереть тревогу с их лиц.
– Но возможно, он не сумел сделать это, – сказала Лакост. – Возможно, его предприятие не увенчалось успехом. Может быть, Булл забросил свое орудие, потому что оно не действовало.
– Нет, – возразил профессор Розенблатт. – Он прекратил работу, потому что его убили.
Все уставились на него.
– Как? – спросил Гамаш.
– Его убили в тысяча девятьсот девяностом году. Некоторые говорят, что убийство было заказное. В то время он жил в Брюсселе. Пять пуль в голову.
– Профессиональное убийство, – сказала Лакост.
Розенблатт кивнул:
– Убийцы так и не были пойманы.
Гамаш задумался, прищурившись.
– Кажется, я припоминаю, – сказал он. – Джеральд Булл был квебекцем…
– Вообще-то, он родился в Онтарио и учился в Университете Куинс. Тут обо всем этом написано. – Розенблатт помахал привезенными бумагами. – Но бóльшую часть работы он проделал здесь, в Квебеке. По крайней мере, в начальной стадии.
– Вы его знали? – спросил Гамаш.
– Практически нет. Он очень недолго работал в Университете Макгилла. Считался сумасбродом. Трудный человек.
– В отличие от физиков? – спросил Гамаш и увидел улыбку на лице Розенблатта.
– К сожалению, я недостаточно гениален, чтобы позволить себе быть трудным человеком, – сказал он. – Я был просто преподавателем, обучал студентов рассчитывать траектории. Вернее, пытался обучать. Когда появились сложные системы, студенты поняли, что могут обойтись без этих знаний. За них все сделают компьютерные программы. С таким же успехом я мог бы обучать их пользоваться логарифмической линейкой и счетами.
– Доктор Булл никогда не обращался к вам за советом? – подначил его Гамаш.
Розенблатт откровенно рассмеялся:
– За советом? Джеральд Булл? Нет. Да он вообще никогда не обратился бы ко мне! Я был гораздо ниже его по положению.
Некоторое время они смотрели друг на друга, наконец Гамаш улыбнулся и опустил глаза. Но Майкл Розенблатт внял предостережению и спросил себя, не слишком ли он разоткровенничался.
– После его смерти начались разговоры, что он действительно сконструировал свою суперпушку, – сказал Розенблатт. – И что она была готова к испытаниям. Но никто не знал, где она находится. К тому же это были всего лишь слухи. Люди любят драматические сюжеты, но на самом деле в них не верят.