.
А раз так, то к матери с этим идти смешно и, действительно, глупо. И себя подставит, и того же Венчика придется «из-под огня» выводить. Да и вообще, как поведет себя Святая в данной ситуации, непредсказуемо.
Ну, а если всё же сбудутся самые маловероятные варианты? Если лузяне действительно нападут, и сил у них будет достаточно?.. Что ж, тогда придется сознаваться и за всё держать ответ. Но к такому варианту они с Пистолетцем ведь тоже готовятся. Главным образом, конечно, Пистолетец, проводя подготовительную работу среди морозовцев. Но и Глеб стал, как бы между делом, помаленьку «курировать» силовые структуры храмовников. То внеплановую проверку затеет, то на физподготовку внимание обратит. Святая, вроде бы, ничего дурного в этом не заподозрила – наоборот, как-то даже похвалила. Небось, подумала: чем от скуки маяться, пусть хоть этим займется – всем на пользу пойдет.
Глеб собирался постепенно наращивать частоту таких проверок, а затем хотел серьезно взяться за подготовку бойцов патрульной службы, инспекционно-карательного отряда, подземных дозорных. Причем тянуть с этим было нельзя, ведь неизвестно, когда могут напасть лузяне. Впрочем, сейчас не нападут, это точно. Во всяком случае, сделать это неожиданно, пока ведутся поиски Степана и Катерины, у них не получится. Да и потом… Глеб не понимал, как можно напасть неожиданно без большого количества лодок, катеров, а лучше всего – крупных судов вроде сгоревшей «Москвы»[20]. Даже если «войско» подойдет к Устюгу лесом, то ему всё равно придется форсировать реку, а сделать это быстро и незаметно – ну никак не удастся! Поэтому мутант всё больше стал склоняться к мысли, что если нападение когда и состоится, то не раньше, чем замерзнет река. Причем капитально замерзнет – так, чтобы бандиты не провалились всей своей «армией» под лед, на смех устюжанам и на радость рыбам. А это значит – в конце ноября, или, скорее, в декабре, не раньше. Так что время для подготовки пока имеется. Пистолетец, кстати, с этими его рассуждения и выводами согласился.
* * *
А вот насчет Венчика Глеб успокоился зря. Парень всё-таки учудил: ночью прокрался на причал и угнал катер. Точнее – пытался угнать, даже мотор завести не успел, а скорее всего, даже и не знал, как это делается. Его схватили патрульные, привели к своему начальнику Заумяну, а тот сразу отправил нарушителя в каземат. Главным преступлением посчитали даже не попытку угона катера – что само по себе тянуло на приличное наказание, – а то, что Вениамин Карпухин самовольно покинул службу (пусть и не в момент непосредственно дежурства), что не без оснований считалось дезертирством. За это уже могли и казнить.