23 июля 1934 года Сталин беседовал с английским писателем-фантастом Гербертом Уэллсом. В 1920 году Уэллс встречался с Лениным и назвал его «кремлёвским мечтателем». Теперь англичанин радикально пересматривал свои оценки, но не о том сейчас речь!
Уэллс спросил тогда у Сталина:
— Вы, мистер Сталин, лучше, чем кто-либо иной, знаете, что такое революция, и притом на практике… Не считаете ли вы установленной истиной, что все революции делаются меньшинством?
И Сталин ответил:
— Для революции требуется ведущее революционное меньшинство, но самое талантливое, преданное и энергичное меньшинство будет беспомощно, если не будет опираться на хотя бы пассивную поддержку миллионов людей.
Похоже, Уэллс ожидал от Сталина чего-то более пафосного и переспросил:
— Хотя бы пассивную? Может быть, подсознательную?
Сталин в ответ уточнил:
— Частично и на полуинстинктивную, и на полусознательную поддержку, но без поддержки миллионов самое лучшее меньшинство бессильно.
Так ответил лучший ученик и соратник Ленина, но так же, и только так, мог бы ответить и сам Ленин. В декабре 1916 года — почти за год до его первого мирового политического триумфа — он с горечью писал: «Вот она, судьба моя. Одна боевая кампания за другой — против политических глупостей, пошлостей, оппортунизма и т. д. Это с 1893 года. И ненависть пошляков из-за этого. Ну, а я всё же не променял бы сей судьбы на „мир“ с пошляками…». Однако в итоге его судьба оказалась такой, которой он и заслуживал. И это была счастливая — в конечном счёте — судьба успешного, небывалого ранее социального реформатора, впервые в мировой истории так гармонично и победно слившего свою личную судьбу с трудящимися массами и его Родины, и всего мира.
Глава 7
В глазах мира: взгляд врагов и друзей
ИЗ ТЕХ или иных оценок Ленина его сторонниками и противниками, друзьями и врагами, а также людьми индифферентными (были ведь и такие) можно, да и нужно составить отдельную книгу. Однако сейчас придётся ограничиться одной главой. Думаю, что приведенные в ней оценки вполне представительны как относительно мнения друзей, так и относительно мнения врагов.
Из полутора тысяч книг, написанных о Ленине, наиболее интересные и достоверные — это воспоминания о нём, составившие в последних изданиях пять томов. Но это — слово о Ленине, сказанное его родными и близкими, его друзьями, соратниками и сторонниками или как минимум доброжелателями.
Воспоминания о Ленине с той стороны баррикад в СССР не издавали, и если это было объяснимо на первых порах, то впоследствии замалчивание враждебного «негатива» о Ленине стало одним из серьёзных просчётов советской пропаганды. Только политическим кретинизмом сусловско-брежневских «идеологов» (а также, пожалуй, иезуитством руководимых западными советологами внутренних агентов влияния) можно объяснить то, что в условиях изощрённой психологической войны Запада против СССР не был издан массовым тиражом сборник негативных воспоминаний и мнений о Ленине. С толковыми комментариями, конечно, и под соответствующим названием, например: «Лгут, как очевидцы».