— Послушайте, парни. Я прекрасно вас понимаю. Я бы тоже предпочла кино мытью посуды и зубрежке. Но я никуда не поеду. Обойдетесь без меня. — Заметив их вытянувшиеся лица, она поспешила добавить: — Я с утра горбилась в поле, руки у меня в земле, я вся взмокла, джинсы грязные…
— И чё такого? — Син казался окончательно сбитым с толку.
Камилла тяжело вздохнула. Девчонкам не пришлось бы это объяснять.
— А то, что я в таком виде не могу показаться на людях.
— Всего и делов-то, — облегченно выдохнул Саймон. — Полная ерунда! Ты выглядишь классно, совсем как мы.
Камилла вынуждена была принять такой комплимент, хотя он походил скорее на оскорбление.
— Послушайте, Син, Саймон, я понимаю, что вы стараетесь быть со мной милыми и вежливыми…
— Да ты чё, Камилла?..
— Чё это с тобой? Хочешь, чтобы мы до ночи корпели над учебниками и возились с тряпками?
— Это же просто кино. Чё тебе, трудно? — Син набрался духу. — Мы обещаем вести себя примерно… — Тут он заметил пса. — Эй, Дарби, как дела, старик?!
— В последнее время он отзывается на Киллера, — ввернула Камилла.
— Круто!
— Эй, слушай-ка, — нашел аргумент рассудительный Саймон, — рассматривай приглашение как приз за спасение Дарби. Чё, разве не причина?
— Может, ты не любишь гамбургеры? Или презираешь китайскую кухню, как твоя сестра?
Камилла чувствовала, что ее сопротивление будет вот-вот сломлено. Последней каплей было упоминание о нормальной еде, в противовес «здоровой», «низкокалорийной» вегетарианской пище, которую изо дня в день готовила Виолетта. При мысли о ломтиках картошки-фри, сдобренных хорошей порцией кетчупа, и сочном бифштексе она тяжело вздохнула:
— Я сказала «нет». Значит — нет. Сестра каждый день готовит мне ужин, и я не могу просто так взять и отвалить.
— О, тогда все в порядке. Папа звонил ей, и она сказала, что вечером ее не будет. Она идет к своему стилисту, или как это там у них, женщин, называется. Так что ты свободна, Камилла.
Ей надоело выслушивать их галиматью, и она хотела уже было взорваться и показать близнецам, что значит настоящая женщина, но тут поймала на себе взгляд Боба и почувствовала, как ее окатывает горячая волна желания, от которой надо непременно избавиться.
— Ну, поедем, Камилла, пожалуйста, поедем!
Они умоляли так горячо и бесхитростно, что Камилла сдалась:
— Ладно.
Близнецы заплясали вокруг нее, и она не заметила, как оказалась на заднем сиденье пикапа. Киллер протяжно завыл. Боб чертыхнулся, вышел и посадил его в багажное отделение. Камилла с удивлением наблюдала, как пес позволил взять себя на руки и понести, а потом сидел сзади с таким видом, что ничего лучшего в его жизни и быть не может.