— Мы хотели сразу рассказать отцу, но он то ли работал, то ли спал, и мы не стали ему мешать.
— Ага, — поддержал брата Саймон. — Рассказали ему сегодня утром. И он так разозлился!
— На вас?
Оба одновременно пожали плечами.
— Сначала сказал, что мы могли бы говорить с ней повежливее, она все-таки наша мать. И не важно, что она сделала, главное, что сейчас хочет показать, будто очень сожалеет. Видала такой идиотизм?
— Ага, мы ему так и сказали, а он совсем разбушевался и начал на нас орать. Разве это справедливо?
Камилла сглотнула.
— Почему вы меня спрашиваете? Это ваше с отцом дело. Мое мнение не в счет.
— Еще как в счет! — заверил ее Син. — Разве папа не должен быть на нашей стороне? И почему это мы должны быть с ней вежливыми?
— И что это за дурацкое выражение — «жизненное пространство»? вклинился Саймон.
— Это не просто выражение. — Камилла обрадовалась, что можно слегка отойти от темы.
— Все равно, — не отступал Син, — никто человека не бросает, когда ему плохо. Наоборот! Разве нет? Папа всегда говорил, что в беде надо держаться друг друга. А мать свалила, потому что сама так хотела. Все. Баста.
— Значит, она нас никогда не любила. Почему же мы должны быть с ней вежливыми?
Оба поднялись и вопрошающе уставились на Камиллу. Она набрала в легкие воздуха:
— Слушайте, ребята! Я последний человек на свете, к кому вы должны обращаться. У меня нет рецептов на все случаи жизни.
— Поэтому мы тебя и спрашиваем. Ты единственная, кто не лезет к нам с поучениями. Мы просто хотим знать твое мнение.
В голосе Сина звучало столько тоски и боли, что она не смогла уйти от ответа:
— Ну, я думаю, пришло время, когда ваша мать что-то поняла и попыталась наладить отношения. Поэтому и позвонила. Лично я не вижу ничего плохого в том, что вы говорили с ней честно и откровенно. И не слишком ласково. Вам есть за что сердиться на нее. А как она будет обходиться с тем, что услышала, это ее проблема.
— Видишь. — Саймон пихнул Сина в бок. — Я же говорил, что Камилла нас поймет!
— Минутку! Вы что, думаете, отец вас не понимает? Он просто хочет, чтобы вы были благоразумнее и не вели себя, как ваша мать. Не убегали от трудностей.
— Ха, а мы и не убегали. Мы же поговорили с ней!
— И даже не боялись!
— Вот и хорошо. Думаю, отец объяснил вам, что никто не выигрывает в этой ситуации. Ваша мать сделала большую ошибку. Может быть, непоправимую ошибку. Возможно, вы не можете ее простить. Пока не можете. Но если вы не будете говорить с ней, то как ей наладить с вами отношения?
— А зачем их налаживать? — искренне удивился Саймон. — Она нам не нужна!