Хозяин, пан Липницкий, высокий, худой, в вязаной кацавейке и узких брюках, занялся кройкой на том самом столе, на котором спал Иося. Хозяин берёт в руки мел, проводит по материи толстые меловые линии и кроит по ним большими ножницами. При этом он кривит рот, и длинные светлые усы двигаются из стороны в сторону.
Но вот пан Липницкий скроил всё, что нужно на сегодняшний день. Все заняли свои места: кто уселся на столе со своей работой, кто остался на длинной скамье.
Хозяйка зовёт мужа завтракать. Из маленькой комнатки доносится позвякивание ложек о стаканы.
За окнами слабо занимался день, осенний и унылый.
- Нет, - говорит маленькая хромая Ёнта, - я так замёрзла, что иголку не могу в руках держать.
Подскакивая на здоровой ноге, она спешит к большой печи, которая вылезла чуть ли не на середину комнаты, и прикладывает к ней руки то ладонями книзу, то кверху.
Высокий Хаим сидит на столе, и длинные ноги вытянуты на скамейке.
- Э, что ни говорите, а когда собственную печку не затопишь, никогда тепло не будет! Вот эту самую! - И Хаим, смеясь, похлопывает себя по животу.
Иося тоже смеётся. Он возится с утюгом у печки. Поставил на него трубу и придерживает её за ручку. Но труба с грохотом летит на пол.
Хаим оборачивается:
- Иося, тебе смешно? Ты уже сегодня ел? Затопил свою печку?.. Люди, посмотрите на Иосю! На что парень похож!
Иося хватается руками за лицо{-
- Подумаешь, вымазался! Есть над чем смеяться. То лампа коптила, то печку топил, только не собственную, а вот эту большую дуру, - он хлопает по печке руками, - а теперь вот с утюгом…
Всё же у Иоси смешной вид. Он весь чёрный, как трубочист, одни светлые глаза блестят.
Из угла слышится голос Бени. Он стоит у кадки с водой, расставив ноги, с большой медной кружкой в руках.
- А вот если всё время пить, не так есть хочется, честное слово!
- Да, - вздыхает чёрная Берута, откусывая зубами длинную нитку. Она кашляет и сильно задыхается. Лицо покраснело, слёзы выступили на глазах. Берута схватилась руками за грудь. Вся чёрная, точно прокопчённая, Берута не может и двух слов сказать не кашляя. - Ни в одном городе не платят так мало, как в Поневеже… -Берута снова закашлялась и схватилась рукой за грудь.
Хаим сутулится, склоняясь над работой.
- А когда платят так мало, что рабочим остаётся делать?
Хаим выпрямляется. Он даже откладывает в сторону дамское пальто, которое шил.
- Да, - повторяет за Хаимом Ёнта. - В самом деле, что же им делать?
- Беня! - зовёт Иося и отводит его в угол. - Знаешь, что я тебе скажу: в дыру мы попали. Не лучше Вилькомира. Вот тебе и большой город! - Иося отводит Беню подальше в угол, за печку, там их никто не услышит. - Вот как плохо живут здесь рабочие! - говорит он. - Сам видишь, сколько часов в день мы работаем?