На другом конце магического спектра располагается Дар – примитивная и порочная магия, чаще всего выпадающая низкорожденным, что живут и размножаются подле животных, коих холят и лелеют. Эта магия, ранее считавшаяся полезной для гусятниц, пастухов и подручных конюха, теперь доказала свою опасность не только для тех, кто подвергся ее влиянию, но и для всех остальных. Общение с тварями посредством соприкосновения разумов заразно и ведет к животному поведению и влечениям. И хотя автор этих строк сокрушается из-за того, что даже дети из благородных родов время от времени становятся жертвами притягательной звериной магии, мое сочувствие означает лишь то, что их следует быстро выявлять и устранять прежде, чем они смогут заразить невинных своими тошнотворными склонностями.
«О природных разновидностях магии в Шести Герцогствах», трактат писаря Красноречивого
Я почти забыл о наших странных гостях, пока спешил через залы Ивового Леса. Во мне немедленно проснулся страх за Пейшенс. За последний месяц она дважды падала, но твердила, что это «комната внезапно закружилась вокруг». Я не бежал, но шагал широко и торопливо и не постучал, а ворвался прямиком в ее покои.
Молли сидела на полу. Неттл присела рядом, а Пейшенс стояла над ней и обмахивала какой-то тряпицей. В комнате остро пахло пряными травами, и на полу лежал на боку маленький стеклянный сосуд. Две служанки стояли в углу, явно изгнанные острым языком Пейшенс.
– Что случилось? – резко спросил я.
– Я потеряла сознание. – Голос Молли звучал одновременно раздраженно и пристыженно. – До чего глупо с моей стороны. Помоги мне подняться, Том.
– Конечно, – сказал я, пытаясь спрятать смятение.
Я нагнулся к ней, и Молли, тяжело опершись на меня, встала с моей помощью на ноги. Она чуть покачнулась, но скрыла это, вцепившись в мою руку.
– Я уже в порядке. Слишком много кружилась в танцах и, наверное, слишком много выпила.
Пейшенс и Неттл переглянулись. Слова Молли их не обманули.
– Возможно, нам с тобой стоит завершить этот вечер. Неттл и парни могут взять на себя обязанности хозяев дома.
– Чушь! – воскликнула Молли. Потом посмотрела на меня все еще слегка рассеянным взглядом и прибавила: – Разве что ты утомился?
– Так и есть, – умело соврал я, пряча растущее беспокойство. – Так много людей в одном и том же месте! И это продлится еще по меньшей мере три дня. У нас впереди предостаточно времени для разговоров, еды и музыки.
– Что ж. Если ты устал, то, любовь моя, я тебе уступаю.
Пейшенс чуть заметно кивнула мне и проговорила:
– Я собираюсь сделать то же самое, дорогие мои. Старые кости отправляются в кровать, но завтра я надену свои танцевальные туфельки!