– Ты неправильно понял, – покачал головой Павел. – Никто не собирается превращать Зоэ в колонию. Мы здесь как раз для того, чтобы не дать сделать это другим. Ты же учил историю. Россия никогда не вела колониальную политику. Наоборот, просвещала и цивилизовывала народы, попавшие под ее покровительство. На землях, где бродили дикие звери, строили школы и больницы. Русские изучали языки аборигенов и создавали им письменность. Собирали фольклор и систематизировали в национальный эпос. Много чего можно вспомнить.
– Извините, – сказал я. – Мне показалось…
– Отчасти правильно, – вздохнул Павел. – Да, я хочу стать первосвятителем. Я уволен в запас и располагаю собой. Разумеется, меня бы не бросили. Нашли бы хороший приход или даже епархию на Земле. Но разве это может сравниться с миссией первосвятителя? Нести свет истинной веры пребывающим во тьме язычникам…
– Договорились, – сказал я, – несите.
Я оглянулся. Аня и Ноэль смотрели на нас. Я вздохнул.
– Эта черненькая – Ноэль? – спросил Павел. – Дочь короля?
– Незаконная. Бастард.
– Не важно. Красивая девушка.
– И умница.
– Редкое сочетание, – согласился он. – Такую упустить нельзя. А Аня?
– Не знаю, владыка, – признался я. – С ней я уже мысленно простился. Но вдруг она появляется и так смотрит…
– По пути к Зоэ прожжужала мне уши, – сказал епископ. – О том, какой замечательный человек Капитон, и как она его обожает. Оттолкнуть такую любовь – грех. Не понимаю твоих терзаний. Женись на обеих!
– Владыка! – изумился я. – От вас ли я это слышу?
– Что тут такого? – хмыкнул он. – Князь Владимир Красное Солнышко имел триста жен и еще восемь сотен всяких… не жен. Это не помешало Церкви признать его святым и даже равноапостольным.
– Триста жен у него было до крещения, – возразил я. – После только одна.
– Уверен? – владыка скептически посмотрел на меня. – Я на твоем месте не слишком доверял бы житиям святых – их пишут заинтересованные люди. Я исповедовал тысячи прихожан и могу смело сказать: человек редко оставляет привычный грех. Можно сказать почти никогда. Даже монахи… – он прокашлялся. – Владимира канонизировали не за праведную жизнь, а за то, что принес в Русь свет истинной веры, тем самым выведя ее в сонм цивилизованных стран. Будешь спорить?
– Нет! – я покрутил головой. – Но где Владимир и где я?
– Как сказать! – хмыкнул епископ. – Владимир крестил Русь, а ты планету.
– О чем вы, владыка? – удивился. – Да, я окрестил восемнадцать человек. После битвы у Лоу попросили… Они видели, как я остановил войско горцев и обратил его вспять. Да и как крестил? Я не священник, так что по неполному обряду.