Сергей распахнул дверцу холодильника, вытащил запотевшую бутылку «Русского стандарта», плеснул себе сначала полстакана, потом еще столько же. Куда теща засунула огурчики, которые сегодня притащила к столу? Ну, не важно, можно выпить и без огурчиков. Проще хлеба отрезать.
На столе сверкал длинной серебристой рукояткой великолепный хлебный нож. Сергей поднял его, провел пальцем по острому лезвию. Тонкий порез проступил на коже, и через несколько секунд показалась маленькая капелька крови. Отличная вещь, прямо не нож, а кинжал джигита. Теперь бы вспомнить, где лежит хлеб…
Стукнула входная дверь. Дина повернула ключ в замке и заметила свет в кухне.
— Сереженька, ты не спишь? Мы тут с Галкой…
Голосок нежный, умиротворенный, словно ручеек журчит. Видимо, наконец-то добилась своего. Получила Митьку на блюдечке. Теперь и с одураченным мужем можно пококетничать. Нашла идиота…
Дина застыла на пороге кухни, как была, в белой песцовой шубке, в коротеньком красном платье, в сапожках, отороченных мехом. Широко распахнутые испуганные глаза, открытый в изумлении рот, стройные длинные ножки… До чего хороша… И все этому Митьке, все для него, гада…
Все вокруг заволокло розовым туманом. Сердце в груди билось громко, гулко, как церковный колокол. Кровь натужно стучала в висках, выбивая одно слово. Обманут. Обманут. Обманут.
Сергей больше не в состоянии был выносить эту муку. Он круто развернулся и одним точным движением полоснул Дину длинным блестящим лезвием по нежной полуоткрытой шее.
Он видел, как жена с хрипом осела на пол, пытаясь зажать рану руками. Алая кровь брызнула на ослепительно белый в электрическом свете лампы мех. Дина судорожно хваталась испачканными пальцами за платье, за светлые обои, за дверь, за стенку холодильника. Нож выпал у Сергея из рук, неестественно громко звякнув о квадратные плитки пола. Он увидел, как чья-то тень стремительно метнулась по коридору сначала к Дине, потом обратно в прихожую. Щелкнул замок, со стуком растворилась входная дверь, и резкий женский визг разнесся по спящей семнадцатиэтажке:
— «Скорую»!!! Милицию!!! Помогите!!! Зарезали!!!
Через несколько минут дом наполнил гулкий топот чужих ног. Кто-то пытался остановить кровотечение, кто-то брызгал водой в лицо бившейся в истерике Галке, кто-то махал у Сергея перед лицом кулаками. Хлопала входная дверь, в детской истошно ревел Федька, на которого никто не обращал внимания, мелькали незнакомые лица, белые халаты, милицейский камуфляж. Сергей сидел на корточках, вжавшись в стену, словно пытаясь сделаться незаметным, спрятаться от мучительного осознания того, что все кончено. Зато его больше никто не обманет. Суд, тюрьма, расстрел — какая разница? Все лучше, чем бесконечное падение в черную бездну отчаяния.