Палату огласил дружный хохот, даже Дина, у которой по-прежнему побаливало горло, улыбнулась.
— Еще расскажи.
— Был у меня другой претендент. В возрасте, со средствами, доктор наук. Звонит мне, договариваемся встретиться. Этого я уже не стала с бухты-барахты приглашать домой, памятуя неприятную историю с зеленым. Я рассчитывала по меньшей мере на ресторан, раз он старый и богатый. Однако дело ограничилось забегаловкой, какой-то пиццерией. Пришли мы. Оказался мерзкий прилипчивый старикашка, угощал меня холодными пирожками. Но это не самое страшное.
— Что же было потом?
— Потом он, видно, решил, что я уже разогрелась, завел эротические разговоры. «Я, — говорит, — люблю, чтобы ко мне относились как к младенцу!»
— Как это?
— Вот и я спрашиваю, как это. «Мне, — говорит, — для возбуждения и удовлетворения хочется, чтобы меня поили из бутылочки и надевали памперс!»
Дина от смеха хваталась за горло, остальные женщины — за животы. Галка, милая добрая клоунесса, могла бы собирать полные стадионы, если бы только захотела. Но она была верна себе. «Училка, училка и училка, как завещал великий Ленин, — повторяла Галка. — Самая благородная профессия».
И тем не менее в последнее время, лежа в больнице, Дина заметила, что Галка стала меняться. В ней внезапно проступила искренняя материнская нежность и женственность, какой раньше Дина не замечала.
— Галь, а ты, часом, не влюбилась? — спросила ее Дина спустя неделю после того, как Галка привезла ее в Боткинскую.
— А что, так заметно?
Дина взглянула на подругу и улыбнулась. Галка прямо светилась изнутри.
— Ну, кто он?
— Врач, который тебя забирал. Зовут Олег. Уже три раза встречались. Он замечательный. Все время про больных рассказывает. Я чувствую, скоро живот надорву от смеха.
— Вы друг другу подходите.
— О, да. Главное, не с зелеными волосами и без памперса!
Шел восьмой день больничного заточения Дины. Около изголовья каждой из шести коек в палате сидели родственники, вполголоса переговариваясь с Диниными соседками. Галка давно уехала: у нее в этот день был литературный кружок. Мама безвылазно сидела с Федькой и только звонила дочери по мобильному. Так что Дина посетителей не ждала. Она очень серьезно попросила Галку хранить молчание и никому из общих знакомых не сообщать, что произошло между ней и Сергеем.
Высокая белая дверь медленно отворилась, и в палату стал осторожно протискиваться худощавый темноволосый молодой человек. Словно фокусник, он вытащил из-за спины огромный букет ярко-красных роз, после чего изящным жестом бросил цветы на кровать Дины.