Шеф помолчал, и добавил:
— Бритва Оккама, друг мой, бритва Оккама… Сейчас ничего сказать нельзя. Если это не ошибка, то для каких-то выводов туда нужно добраться. И взять пробы. В кратере и вокруг. Дальше, ближе. Проверить на изотопный состав. Выяснить, было ли там чужое вещество, не характерное для Луны. Только так. И никак иначе. А добраться туда пока нереально. Да не расстраивайтесь вы так. Это нормальная ситуация. А вы молодец. Хвалю. Я всегда верил в молодежь.
Барни вышел из кабинета.
«Поехать, что ли, с Вэном на рыбалку. И хочется, и колется».
2. Мигрень
Человечество делится на две части: огромное большинство счастливчиков, не знающих мигрени, и немногих мучеников, вроде меня.
Счастливчики могут дальше не читать. Известно, что люди маловосприимчивы к чужим страданиям, пока не болеют сами. Но трудно найти лучшего собеседника для человека со сломанной ногой, чем человек с рукой в гипсе.
Счастливчики пожимают плечами:
— Подумаешь, мигрень! Голова у всех болит, плавали — знаем. Принял таблетку, и через полчаса как огурчик.
А вот и нет.
Во-первых, голова-то как раз и не болит. Болит одна точка в голове. Маленькая, с булавочную головку, точечка. Где она? Это как повезет. У меня, например, над левым глазом.
Во-вторых, привычные таблетки «от головы» не действуют вообще. Потому что голова не болит, просто там завелся жук.
В-третьих, очень мешает свет.
И, в-четвертых, никто не знает, что такое мигрень и как с ней бороться. Ни один анализ ее не выявляет. Она не оставляет химических следов в организме, протекая на уровне электросигналов в нейронах мозга.
Могу сказать и «в-пятых». Больные мигренью смотрят на мир несколько иначе, чем счастливчики. И не смейтесь.
В отличие от СПИДа и птичьего гриппа, мигрень не заразна, терзает она отдельных людей, а не все человечество, угрозы для человечества не представляет, и денег на ее изучение человечество выделяет мало. Потому что смертельна она лишь в редких случаях, от нее умирают, как правило, военные и полицейские. А в их среде смерть — дело, контрактом предусмотренное.
О чем я говорил? Ах, да, жук. Поскольку эскулапы не знают, приходится самому придумывать объяснение. Жук — первое, что приходит на ум. Он тихо сидит в дальнем закутке головы, ничем себя не проявляя. Но в один прекрасный, только ему ведомый день, ползет к облюбованному нервному окончанию и начинает его грызть. По два часа в сутки. Каждый день в одно и то же время, целый месяц. А потом на год уползает обратно. Вот и все. Можете отдыхать.
Ничего особенного. Но эти два часа превращаются в ад. Боль такая, что больные зубы плюс геморрой покажутся счастьем. Там хоть известно, что делать. А тут… Боль сворачивает тебя в бараний рог, и, если ты на работе, приступ случается непременно в самый неподходящий момент.