Старик тихо рассмеялся, видимо, растеряв остатки сил, закашлялся и застыл. Кошчи растерянным взглядом следил за торопливым солнышком, исчезающим за вечным горизонтом. Он знал о силе, о том, что все вокруг зачастую не то, чем кажется. Что обыватели крепко держатся за привычную картину мира, в основном совершенно иную, чем она есть на самом деле. Люди упорно окружают себя стеной, защищаясь от окружающего мира, на самом деле добровольно обрекают себя на вечное заточение в четырех стенах, не видя ничего дальше собственного носа. А когда им прорубишь даже не окошко — маленькую дырочку, в этой монолитной стене, они громко вопят — «чудо!», и падают ниц от восторга.
А потом поспешно залепляют дырку всем, что попадется под руку, дабы снова ослепнуть и оглохнуть. Мол, так проще — не надо рушить такую привычную тюрьму. Мало ли что находится там, за ней на самом деле. И воображение рисует картины, по сравнению с которыми правда — детская сказка: разноцветные бабочки — лишь приманка на ядовитом хвосте чудовища, готового съесть каждого, кто осмелится выйти из-за стены; яркий свет солнца — лишь отсвет прожорливого пожара, готового проглотить все живое…
Кошчи немало сот лет потратил на то, чтобы открыть людям глаза на реальный, такой зыбкий и хрупкий, как крылья бабочки, как мимолетный сон, но такой чуткий, готовый дать счастье каждому существу, что живет в нем. И он упорно долбил дыры в этих толстых стенах, но люди не хотели помощи: они боялись и мира, и Хозяина, так сильно отличающегося от них. Тогда он стал рушить эти стены, зачастую ломая кости тех, кто за ними прячется, а порой и жизни…
Задумавшись, Кошчи проводил последний луч, моргнул, избавляясь от радужных кругов перед внутренним взором, и обратился к старику:
— Если я — мертв, почему я начал ощущать снова человеческие эмоции? — спросил он притихшего Хозяина.
Старик не ответил, даже не шевельнулся. Кошчи привстал, чтобы заглянуть тому в лицо: голова неестественно откинута, рот открыт, с лысого черепа слетали последние истонченные временем волосы. Старик умер! Как же так! Кошчи так долго шел, он уже стоял на пороге разгадки своего существования. Да что там: он встретил единственное существо в мире, которое могло понять Хозяина, может даже, стать ему если не другом, то хорошим знакомым, с которым можно порассуждать на темы, часто недоступные обывателю.
Но старик был мертв: тонкая, точно рваный пергамент, кожа уже слезала хлопьями с рук Хозяина, словно труп пролежал в сердце пустыни неделю, иссушаясь на палящем зное. Кошчи сглотнул и уставился на провалившиеся глазницы старика: труп разлагался практически на глазах! Вскоре, еще до момента, как на небе зажгли свой яркий танец незыблемые звезды, под ногами мага лежала кучка пепла, слабо потревоженная ветерком.