Круглая комната с зеркалом мира посередине встретила Хозяина привычной безразличной холодностью. Зарычав, Кошчи стукнул кулаком по стеклу, где при его приближении снова заструились потоки железных коробок, замигали разноцветные огни неизвестных слов…
— Повинуйся! — вскричал он, сам пугаясь дикой ярости, охватившей все тело. — Проклятая стекляшка! Покажи мне ее!
Но куб лишь подернулся тихой рябью. Зато под ногами ощутимо задрожал каменный пол. Это Замок радостно привечает Хозяина. Да, древние пещеры помнят его гнев. Тот, прошлый, когда человек еще был жив…
— Вода, — сквозь зубы прошипел Кошчи, внимательно рассматривая свои ладони. — Живая вода. Где ты? Почему ты даришь мне лишь осколки той жизни, которую могла бы дать? Острые, колючие, они разрывают меня на части, постоянно причиняют дикую боль. Сила буквально бурлит, не находя выхода. Эмоции… людские эмоции, словно дурно пахнущий сор, забивают протоки, превращаются в непроходимые плотины. И когда, наконец, Сила пробивает эти засоры, она сметает с пути все! Взаимодействие… я не ощущаю, что Силы мне подвластны!
Зеркало стало прозрачным, словно невыплаканные слезы отчаяния Кошчи. Оно как будто даже сочувствовало Хозяину в его боли, пыталось хоть как-то помочь… но не могло. В конце концом, это лишь стекло. А волшебство в него вдыхал сам Хозяин.
— Как быть? — Кошчи прислонился разгоряченным лбом к ледяному стеклу. — Отмести сомнения и лететь к ней? Призовут ли те, кто поместил меня сюда другого пленника… или этот удел навеки теперь мой? Смогу ли я навсегда покинуть Замок? Я слеп и глух… зря я корил Старика. Я вижу не дальше, чем он. И могу лишь предполагать последствия своих поступков… сейчас, когда во мне бурлит жизнь.
Хозяин горько улыбнулся:
— Жизнь… оказалось, что это лишь вихрь противоречивых эмоций, которые мутят воду бытия! Я ничего больше не вижу!
Он с ненавистью устремил взгляд на стекло, которое постепенно снова приобретало матовость. Еще миг, и оно отражает его лицо, искаженное слепой яростью. Кошчи закричал в гневе и ударил кулаком в свое отражение.
Кулак вошел в стекло так, словно Кошчи погрузил руку в вязкую субстанцию. В голове раздался множественный шепот, словно каждая крупинка песка, из которого некогда он и сотворил волшебное зеркало мира, пыталась что-то сообщить ему. Нечто важное, сокровенное, нужное, тайное…
По руке скользнуло легкое облачко, оседая на коже зеркальными пластинками. Постепенно они охватывали все большую поверхность. Кошчи дернулся, пытаясь вытащить увязший кулак, но тот даже не двинулся. Пластинки уже чуть царапали кожу лица.