Третьи, которых меньше всего было, после многодневных блужданий по лесам вдруг выходили на потаённую полянку, где стоял — переминался с ноги на ногу невиданный домишко. Встречала тех охотников до удачи женщина — не женщина, бабка — не бабка, девица — не девица… Может и страшная на лицо, да разве беда кого красит? Принимала в доме, кормила да выслушивала. А выслушав — указывала путь, ничего не обещая и взамен не требуя. А уж кто как тем путём распорядится — кому ж ведомо? Может, кто и находил свою удачу, но молчал о том, приобщившись тайн, имя которым — Жизнь Вечная, Смерть Неодолимая и Пустое Забвение.
А вечером, изо дня в день, выходила старуха из дому и поднималась на взгорок, откуда простирался вид на заросшую гору с каменным замком на вершине. Яга не понимала, почему это делает, но редкие мгновения счастья посещали ее именно вечером, когда она, не отрываясь, смотрела на каменные стены. И если бы кто-то мог наблюдать со стороны, то он сильно бы удивился. Лицо старухи начинало светиться, кожа разглаживалась, а глаза наполнялись такой силой, что, казалось, могли бы смягчить и камень. Вот только каменного сердца Хозяина свет их так и не достигал…
Кошчи, слушая пьяные вопли Черныша, задумчиво перебирал осколки зеркала мира в круглой комнате. Русалка, не дождавшись сегодня визита единственного поклонника, тихо дулась на дереве. Золотые рыбки весело играли в прудике, с удовольствием подставляя золотые чешуйки последним лучикам заходящего солнца. А в легком облачке, окрашенном томной радугой, иронично щурились старческие глаза.
— Ну что же ты, коллега, — вздохнул Хозяин Живой воды. — Я же тебя предупреждал… Но, знаешь, что хорошо в нашем положении — все повторяется. Уж я то в этом великий знаток! — Старец усмехнулся в призрачную бороду. — Так что… жду тебя в гости!
И видение растаяло с последним бликом заката, освободив место сумеречной тьме. В тот же миг Кошчи вздрогнул и огляделся. В мертвом взгляде за последние месяцы впервые появилась некая осмысленность. Хозяин поднялся и стряхнул с ладоней осколки.
— Воцарился мир, — ухмыльнулся он. Властно щелкнул пальцами: зеркало мира мгновенно собралось в куб, вобрав в себя все осколки. По поверхности клубился сизый туман. Кошчи осторожно коснулся пальцами холодного стекла и тихо добавил: — Значит, быть войне!