Нет, Матушка полностью права, с Миндом надо не объединяться против Насада, а захватить этот оплот нищеты и разврата и установить здесь свои порядки… А Насад сдастся сам. И он, Циоан, станет первым императором!
Милашка, принимая счастливый блеск глаз заморского принца на свой счет отчаянно жеманилась и вертелась, пытаясь стянуть корсет еще ниже, хотя его край и так находился на грани приличия королевства Минд.
Замечтавшись, Циоан пропустил появление короля. Маленький толстяк с донельзя мрачным лицом в роскошно украшенном платье и в короне набекрень деловито подкатился к трону. Странно, подумал юноша, даже без объявления и других звуковых сопровождений. И тут же вздрогнул от оглушительных фанфар, взорвавших зал и слух всех присутствующих. В двери влетел церемониймейстер в парике, неровно нахлобученном на потную лысину, громко икнул, в замешательстве запнулся о длинную палку, значение которой осталось для принца загадкой, и грузно осел на пол. Следом вошла невозмутимая стража, взяла несчастного под мышки, и уволокла из тронного зала.
В толпе придворных послышался возбужденный шепоток. Циоан понял, что произошло что-то неординарное и этот балаган тут не каждый день. Но это не могло никак изменить его решение атаковать Минд в самое ближайшее время, как только он пройдет церемонию коронации.
Король сидел на своем троне и, казалось, не замечал никого кроме худощавого мальчика в дорожном сюртуке, застегнутом на все пуговицы. Он жадно обшаривал глазами принца. В королевстве Шатра ценили скромность, но скромность эта была показной. Ибо Король знал, сколько стоят эти невзрачные на вид пуговицы из панциря черепахи с острова Ашиг, окруженного тремя кругами опасных рифов и стоимость дорожного костюма из Називии. Эту ткань делают из специальных водорослей и она заменит любые доспехи. Ни одна стрела не пробьет такой скромный сюртучок. А ведь король сам недавно хотел приобрести жилетку, чтобы одевать её под мантию. Но чтобы купить её, ему пришлось бы продать свой трон! А этот мальчишка был упакован полностью!
Еще недавно король довольно бы потирал круглые ладошки, узнав, что этот маленький наглый птенчик сам идет к нему в руки. Но сейчас, после неудачного похищения, он сидел на своем мягком троне так, словно тот был набит иглами и с нетерпением ждал начала разговора. Не в силах говорить сам, он лишь важно кивнул юноше.
Увидев, что многочисленные подбородки короля собрались в подобие гармошки, Циоан, поборов чувство брезгливости, вежливо поклонился.
— Приветствую тебя, о светлейший король! — нежный, даже несколько девичий голосок юноши заполнил огромный зал многоголосым эхом.