— Ох, не проста ты, София, совсем не проста! Сдаётся мне — я о тебе услышу, и мне ещё завидовать будут…
К воротам Замка девушка подошла после полудня. Она уже и не помнила — когда была здесь прошлый раз. События, дни — всё смешалось в причудливом водовороте, ещё раз разделив время на «сейчас» и «раньше». Нынешняя София заметно отличалась от тихой городской девушки, а испытания, выпавшие на её долю, наложили отпечаток даже на внешность. Ворота оказались приоткрытыми, впрочем, это не играло большой роли — посягнуть на жилище Хозяина мог только отъявленный самоубийца.
— Войдём, Черныш? — предложила София. Кот легко спрыгнул на землю и неторопливо проник за ворота. Всё во дворе было, как при Хозяине, так же пусто и тихо. Девушка по привычке прислушалась, но насмешливого: «Входи, жертва!» не прозвучало… Стало быть — они с котом одни. Однако Софию это не смутило. Во время последних посещений Замка она заметила, что стала чувствовать себя здесь совершенно непринуждённо. Хозяин тогда подтвердил — да, Замок принял её как свою и сделает всё, чтобы пребывание в этих стенах было приятным и необременительным. Вот и сейчас — двери распахнулись при её приближении, стол в главном зале украшала ваза с фруктами, неприметная ранее дверца привела в комнату, как нельзя более подходящую для молодой девушки. А Черныш, угостившись молоком из невесть откуда взявшейся на полу плошки, уже возлежал на словно специально для него подготовленной подушке и с нескрываемым пренебрежением следил за мышкой, поблёскивающей глазками-бусинками из угла.
Именно эта мышка и убедила девушку окончательно, что она — дома. Пусть дом не свой, но здесь ей рады, здесь её ждут. Первый раз многие дни она уснула спокойно, и улыбалась во сне.
Утро принесло новые сюрпризы. С удовольствием позавтракав, София только раздумывала, чем бы заняться ей в ожидании Хозяина, как вдруг верный Черныш, дремавший на полюбившейся подушке, приоткрыл один глаз и негромко мурлыкнул. В тот же момент раздался робкий стук в ворота. Как девушка, находясь за толстыми стенами, могла его услышать — ей самой было непонятно, однако почему-то стало ясно, что бояться нечего. На всякий случай спрятав лицо под накидкой, София вышла к воротам. Перед ними переминался с ноги на ногу мелкий невзрачный мужичок. Увидев выходящую к нему девушку, он несколько оторопел, однако, снимая шапку и кланяясь, вздохнул, похоже, с облегчением.
— Доброго утречка, госпожа, — зачастил он писклявым от страха голосом, — А не скажете ли вы мне, не могу ли я с просьбой к Хозяину обратиться?