Кот, дремлющий на коленях Софии, двинул ушами — знаю, мол…
— Одно мне непонятно, — продолжала Марита, — Что это за Хозяин такой? Я ведь не здешняя, мы издалека прикочевали. Там про него тоже знают, но рассказывают какую-то чушь… Мы, цыгане, народ непростой, со всякой чертовщиной знаемся, но тут что-то вообще непонятное…
Софии очень хотелось рассказать новой подруге, о том, что Хозяин совсем не страшен для друзей, о том, как он несчастен в своём замке в полном одиночестве, но что-то необъяснимое заставляло её крепче стискивать зубы при упоминании родного имени. Родного?.. Эта мысль посетила девушку впервые. Она никогда не задумывалась о том, что их связывает, то, что когда-то она предлагала себя в жертву — вспоминалось с улыбкой… София вдруг ощутила себя как-то иначе, найти Хозяина, вернуть привычный жизненный уклад показалось ей делом величайшей важности. А для этого надо…
— Марита, куда ты собиралась сейчас направиться? — перебила София очередной монолог цыганки. Услышанное вполне её устроило — родной город оказывался в стороне, а вот до замка Хозяина было относительно недалеко. Во всяком случае — расстояние её пугало меньше всего. Что-то происходило с порядочной городской девушкой, воспитанной в уважаемой семье…
Несколько дней поездки пролетели незаметно. Девушки привязались друг к другу, София научилась многим вещам, незнакомым горожанке, Марита узнала много нового о родном городе подруги. Правда, София умолчала, что город — её родной, соврала, что часто бывала в нём с тётушкой. Что-то подсказывало ей: чем меньше ненужных подробностей будет знать цыганка, тем безопаснее будет её пребывание в этих местах. Когда же дорога достигла пологих горных склонов, заросших лесом, девушка решительно попрощалась с гадалкой.
— Знаешь, София, а мне тебя будет не хватать, — грустно заметила Марита, остановив повозку и, несмотря на возражения Софии, уложила для подруги дорожный мешок. Помимо каравая хлеба и половины головки сыра в нём нашлось место для уже знакомой накидки, двух фляжек — с водой и с вином. Поверх всего лёг небольшой старенький нож в потёртом кожаном чехле.
— Прабабушкин, — пояснила цыганка, затягивая горловину мешка, — Пригодится.
Она приладила девушке котомку: цыганский мешок носился на боку, через плечо.
— Эй, а ты куда? — воскликнула Марита, едва снарядив Софию.
Черныш вдруг покинул повозку и устроился на мешке, под рукой у девушки. На возглас бывшей хозяйки отреагировал высокомерным фырканьем, а когда та попыталась силой вернуть его на место, выпустил когти. Впрочем, до кровопролития дело не дошло, а дальше Черныш несказанно удивил обеих девушек. Лишь только огорчённая Марита отступилась от бывшего питомца, кот громко мяукнул и из-под тряпья на самом дне повозки выбрался маленький чёрный котёнок. Вполне по-хозяйски он прошествовал по бортику и потёрся об руку ошарашенной цыганки. Где и когда Черныш нашёл себе преемника, как ухитрился спрятать, а главное, каким образом передал свои обязанности — ответа на эти вопросы можно было требовать только у самого кота, а он, понятное дело, предпочитал хранить свои секреты. Но Марита, обнимая на прощанье подругу, всё-таки не удержалась: