— А он по возвращении испробует пиршественного меда, — Этельгерт зевнул. — У меня сегодня кошелек украли, вот мразота.
«То, чего желаешь, никогда ты не получишь» каркнул ворон.
Ба́льдер приложил ладонь ко лбу. Этельгерт потрепал его кудри.
— Сны все еще снятся тебе? — спросил он Ба́льдера, а дальнейшие его слова поглотил шелест. Он все усиливался, пока Йормунганд не закрыл глаза ворона и открыл собственные. Вокруг снова шумел дождь. Он стоял в грязи на коленях и его шерстяной плащ уже не мог защитить его ни от сырости, ни от ветра. Йормунганд провел рукой по лицу, возвращая себя в реальность.
— То, чего желаешь, никогда ты не получишь, — прошептал он. — То, чего желаешь, никогда не получишь.
Он начертал эти слова на земле. Дождь смыл их.
— Вас ищет ваша мать, господин, — низкорослая служанка стояла рядом. Мокрые волосы липли к лицу, а на плечах лежал старенький плащ.
— Как ты меня нашла? — в ушах все еще шумело, Йормунганд едва различал собственный голос.
— Вы и в Ирмунсуле любили гулять под дождем, — сказала она. — Да и хозяйка крепко велела вас поискать.
Когда они вернулись в замок, девушка принесла ему горячей воды и полотенце, пока он раздевался. Йормунганд стянул с себя мокрую одежду, насухо вытерся, завернулся в одеяло и сунул ноги в таз с горячей водой. Служанка замешкалась, любуясь его тонкими икрами.
— Иди-иди, — сказал он ей. Забавляться с кем бы то ни было, не было ни малейшего желания. Дверь скрипнула.
— Тебя искали, — на пороге появилась Хель. — Мама хочет тебя видеть.
— Ах да… я оденусь и приду к ней. Про меня не вспоминали несколько дней, а стоило потеряться — и оказался нужен.
— Где ты был?
— Улаживал кое-какие дела.
Хель пристально смотрела на него. Ее голубые глаза стали почти прозрачными, ни кровинки в лице.
— Ты и вправду любишь его? — спросил Йормунганд.
— Не знаю, иногда, кажется, что нет, а иногда — что умерла бы за него. Думаешь, Фенрир очнется?
— Конечно, — Йормунганд встал, отложил одеяло и переступил из таза, по очереди отряхивая ноги. — Уже скоро.
Хель кивнула.
— Скорей бы домой, — сказала она, поежившись.
Фенриру снились странные сны. Ему снился отец. Фенрир никогда не видел его и не мог помнить, но сразу понял, что это он. Вокруг скалы, под ногами песок, дул влажный ветер и пахло солью. Он никогда не видел моря, но понял, что это оно. Огромная неспокойная вода простиралась далеко- далеко. Отец сидел на скале и смотрел на море, он выглядел совсем как Йормун, только старше, обросший и в лохмотьях. На нем синий плащ Йормуна и широкополая шляпа, сдвинутая на затылок, что- то странное с его лицом. Фенриру показалось, что отец злится на него, поэтому и глядит в сторону с поджатыми губами. Но тут Лодур повернулся и глянул на него. Широкополая шляпа упала, покатилась по песку, и отец стал еще больше походить на Йормуна, только губы у него оказались не сжаты, а переплетены кожаным ремешком.