Так… Значит, барин зрелища кровавые любит. Ну, будут ему зрелища. Еще и поучаствует в них по полной программе! Поворачиваюсь к казакам, указываю на егерей:
– Развяжите им рты.
И уже холуям:
– Кто взял вещи офицера?.. Я даю десять секунд для того, чтобы признались. Потом – не обессудьте… Митяй, приготовь скамью и веревки. Нагайки при вас? Хорошо!.. Ну, кто?
Видно, «дворовые» знали что такое нагайка и какой эффект на здоровье она оказывает. Все уставились на Миколу, потом кто-то выдавил:
– Вось ён брау…Усё захапау…
Поворачиваюсь к «виновнику торжества»:
– Где вещи?
– Паночак!.. Миластивы!.. Ня бейце!.. Усё аддам!.. Христа ради!.. Тутачки усе, пад стрэхай!..
– Конечно, отдашь, куда ж ты денешься. И Бога не поминай, паскуда. Он тебе не поможет. Кузьма, развяжи его, обыщи, и веди за вещами, куда покажет. Если дернется, пару «горячих» ему нагайкой выпиши.
В карманах егеря нашлись карманный «Буре» с треснувшим стеклом циферблата, золотой нательный крестик, портсигар с гравировкой «За отличную стрельбу в присутствии Их Императорских Величеств». Из сарая к ним добавилось все остальное – сапоги, портупея, фуражка.
– Ордена где?
– Так граф узяу…
– Так как же ты, урод, осмелился руку поднять на русского офицера? Кнутом бить, а?
– Так як жа? Сам их сияцельства прыказау…
– А своя голова не думает? Ну, так мы это быстро исправим. Кузьма, Антон, вяжите его на скамью.
Даже в мерцающем свете пожара было видно, как побелело лицо, на лбу выступила испарина. Егерь бухнулся на колени:
– Памилуйце!.. Людзи!.. Памилуйце!!!
Казаки подтащили его к скамье, положили, распустили путы, затем заново связали руки и ноги под скамьей. Микола уже не умолял, а только тихонько подвывал на одной ноте. Остальные егеря испуганно отодвинулись как можно дальше от места экзекуции, съежились, стараясь быть незамечеными. Тоже, наверное, вину за собой чувствуют. Да, и у графа нормальные не служили бы. Только такие же мерзавцы, как и сам хозяин.
Кстати, о хозяине. Мы тут в Робин Гудов играем, а надо дело делать. Оставляю Гриню за старшего, и идем с Михалычем в дом. В комнате почти ничего не изменилось. Немцы и граф на прежних местах в прежних позах. Егорка держит их всех на прицеле, а Митяй деловито, не торопясь, проводит экспертную оценку коллекции, висящей на стене. Снимает по очереди клинки, критически их осматривает, потом либо вешает обратно, либо кладет на стол. Там, рядом с портфелем, уже лежит шашка с ножнами и рукоятью, полностью выполненными из серебра. Красивая вещь! Черненое серебро с замысловатыми узорами матово бликует на свету. К шашке добавляется такой же кавказский кинжал. Так они же сделаны одним мастером, видно, в пару. Рядом ложится еще одна шашка в богато отделанных прорезным золотом кожаных ножнах…