– Денис Анатольевич, а Вы как считаете, хорошо мы воевать умеем? – это он уже мне вопросики подкидывает.
– Мы, Анатолий Иванович, воевать умеем, но не так хорошо, как могли бы. А еще умеем геройствовать и этим геройством хорошо умеем хвастаться.
Я предостерегающе поднял руку, чтобы вскинувшийся Дольский дал мне договорить.
– Я не в том смысле, что позволяю усомниться в Вашей храбрости, да и многих других тоже…Вы спросили мое мнение – я его высказываю: героизм – это способность забыть себя для блага Родины, способность принести жизнь в жертву ради возвышенной цели. Вспомните слова князя Святослава: «Положим живот за други своя. А мертвые сраму не имут!» Однако, у нас часто бывает, что героизм одного – это действия в ситуации, созданной незнанием, ленью, разгильдяйством других. Если каждый будет исполнять свой долг на совесть, то вышеупомянутые случаи просто перестанут иметь место. Вот это, мне кажется, и называется умением воевать.
– Но, позвольте, а откуда Вам знать, как воевать по-другому? Этого даже в Генштабе не знают, -
Дольский холодно-презрительным тоном пытался доказать мне мою несостоятельность в военных вопросах. Я не сдержался и перефразировал анекдот из далекого будущего:
– Господин поручик, в чем, по-Вашему, заключается долг российского военного?
– Умереть за Веру, Царя и Отечество!
– А я думаю, что долг заключается в том, чтобы немцы умерли за свою веру, своего кайзера и свое Отечество…
– Анатоль, довольно, – это уже произнес Бойко, обращаясь к поручику.
– Если позволите, я продолжу о героизме в стихах…
…Всякому хочется жить. Но бывает, поверь,
Жизнь отдают, изумиться забыв дешевизне.
В безднах души просыпается зверь. Тёмный убийца.
И помысла нету о жизни…
Гибель стояла в бою у тебя за плечом…
Ты не боялся её… И судьбу не просил ни о чём…
Что нам до жизни, коль служит расплатою Честь,
Та, что рубиться заставит и мёртвые pyки.
Что нам до смерти и мук, если есть
Ради кого принимать даже смертные муки?
Тех, кто в жестоком бою не гадал, что почём,
Боги, бывает, хранят и Своим ограждают мечом…
Кончится бой. И тогда только время найдёшь
Каждому голосу жизни как чуду дивиться.
Тихо баюкает дерево дождь…
Звонко поёт, окликая подругу, синица…
Вешнее солнце капель пробудило лучом…
Павших друзей помяни…
И живи… И не плачь ни о чём…
За столом воцарилось молчание, потом кто-то из «сестричек» вздохнул:
– Красивые стихи… И страшные… Как мороз по коже…
– Денис Анатольевич, а Вы хорошо держите удар, – теперь уже дружелюбно обратился Дольский ко мне, – с Вами можно будет иметь дело.