Клещ поглядел на напарника с некоторым сомнением, кивнул в сторону убитого:
— Так это и есть твой Бука?
Напрягшись на миг, Прохор снова поглядел на тело. Противогаз на незнакомце был задран на лоб, частично открывая лицо. Что-то в этом лице было похожее. Но лишь на первый взгляд. Все-таки он не сошел с ума. Показалось.
— Слава богу, нет. Думаешь, я пришел сюда, чтобы прикончить его?
— Кто тебя знает. Ладно, поехали. Маньяк вовсю трезвонит уже: босс на базе рвет и мечет.
Поглядев на пистолеты, рукояти которых он продолжал сжимать в ладонях, Прохор кивнул. Перевел взгляд на тело убитого. В голову вдруг пришла дикая на первый взгляд мысль.
— Подожди меня внизу, — сказал Клещу. — Я сейчас спущусь.
Напарник поглядел на него вопросительно, но с расспросами лезть не стал. Просто опустил ствол дробовика и направился к двери. Прохор с уважением поглядел ему вслед. Клещ — настоящий мужик, хоть иногда трудно понять его «заскоки».
Когда дверь за его спиной закрылась, Прохор ухватил под мышки тело убитого и поволок в соседний зал. Тело было тяжелым, за ним тянулся грязно-кровавый след. В полуметре от марева, тихо мерцавшем посреди зала, он, напрягшись, поставил труп вертикально — и толкнул прямиком в это странное образование.
Он знал, что увидит. То же самое произошло с брошенным до этого болтом — тело просто исчезло. Исключение составляли грязные ботинки, оставшиеся впритык с маревом, словно обрубленные. Зрелище было странное, даже неприятное. Вообще-то он хотел просто отправить злобного пришельца из Зоны обратно в его мрачный мир. Трудно сказать, что его подвигло на это. Где-то он надеялся, что его приятели решат, что он был убит там, за этой незримой границей между пространствами. Не исключено, это обезопасило бы Буку от возможной мести. Но тело, находящееся одновременно в двух мирах — это, как говорится, «палево».
Несколько секунд он смотрел на странное движение воздуха перед собой, как будто пытался увидеть что-то там, в глубине необъяснимой аномалии. Разумеется, ничего не видел. Если существовало окно между двумя частями пространства, то оно было прикрыто плотной занавеской.
Он решился. Набрал полные легкие воздуха — и шагнул вперед, прямо в это зыбкое нечто.
Если он и ожидал чего-то необычного, то уж точно не этого: его как будто окатили из ведра ледяной водой, одновременно хлестнув по лицу мокрой тряпкой. С запозданием Прохор вспомнил мокрое облачение убитого Клещом незнакомца.
Здесь вовсю хлестал ливень. Но той силе, что сыграла с ним эту шутку, ливня показалось мало: он стоял по колено в холодной болотной жиже. Так, по крайней мере показалось по ощущениям. Хотя никакого болота вокруг не было. Скорее, омерзительная лужа, посреди которой бледно колыхалось марево непостижимой дыры в пространстве.