— Черт…
Кнопка под пальцем издала резкий треск и окуталась легким дымком. Звонка не последовало. Пришлось стучать.
Он все еще не мог понять — что же не так теперь, когда он добрался до отцовского дома? Снова постучал, начиная нервничать. Наверное, все дело в проклятом нейрофоне, вместе с собой поджарившем его нервишки. Раньше за ним такого не замечалось, даже начальство ценило его за выдержку и ясность ума в критических ситуациях…
Он вдруг понял, что не так. Шаги за дверью. Они незнакомые — медленные, шаркающие. Отец так никогда не ходит. Ком в горле и приступ страха обрушились на него со щелчком дверного замка. Дверь открылась.
За дверью стояла незнакомая пожилая женщина.
— Вы кто? — глухо спросил он.
— А вы кто? — эхом отозвалась женщина.
— Я… — он запнулся. — Это же пятьдесят шестая квартира?
— Да.
— Иван Сергеевич Видов здесь живет…
— Нет. Здесь я живу.
— Что вы несете?!
— Погодите… Иван Сергеевич? — женщина нахмурилась, с недоверием поглядела на Прохора. — Он же… Он же умер.
— Что?!
Прохор ощутил, что задыхается. Но это был не последний удар, нанесенный ему незнакомой женщиной.
— Да, умер. Еще год назад… — она близоруко всмотрелась в лицо Прохора. Всплеснула руками. — Батюшки… Ведь вы его сын? Прохор?
Прохор молча кивнул. Ему казалось, он сам умер. А после восстал из могилы и вернулся в давно покинутый дом. Он медленно сполз вдоль стены на пол.
— Может, воды? — обеспокоенно спросила женщина.
Прохор не слышал ее.
— Я ничего не понимаю… — прошептал он. Схватился за голову. — Я же был у него здесь… Неделю назад!
— Не может быть, молодой человек. Вы здесь никак не могли быть. Я всегда дома. А если ухожу — дочка тут за меня. Сейчас я ее спрошу… — Женщина отвернулась, крикнула в глубину квартиры: — Света! К Ивану Сергеевичу, покойному, никто без меня не приходил?
— К кому? — приглушенно донеслось из квартиры. — Нет, не приходили.
— Стойте! — Прохор умоляюще, снизу вверх поглядел на женщину. — Но как это случилось?
— Ой, это же давно было, мы тогда еще сюда не вселились. Сердечный приступ, кажется. Вроде бы и вам звонили, телеграмму давали. Но вы же в воинской части, на задании вроде. Так и не связались с вами тогда.
Год назад… Да, тогда он был вне пределов досягаемости — как на другой планете. И, как с другой планеты, с задания вернулись не все. Уже по возвращении началось расследование. И, как обычно, по итогам во всем обвинили «стрелочника». Его вышвырнули со службы с «волчьим билетом». Наверное, он бы тогда спился или того хуже — если бы не поддержка отца…
Но, выходит, не было никакой отцовской поддержки? Не было отца? Ничего не было?!