Эта машина словно выпрыгнула с экрана — прямиком из «Безумного Макса». Ей было место в постапокалиптической пустыне, в непрекращающейся войне за бензин, вечном сражении всех против всех. И уж точно ей нечего делать на улицах Москвы.
Одиночные пули продолжали попадать в машину, но, похоже, беглецы уже вырвались из основного скопления разбушевавшихся геймеров. Осталось лишь выяснить: кто они, эти неизвестные спасители? Да и спасители ли они вообще? Так или иначе, Прохору, наконец, представилась возможность поднять голову и оглядеться.
Эта машина вряд ли создавалась для выезда на пикники и рыбалку. В кузове перекатывались и дребезжали гильзы, причем как минимум от двенадцатимиллиметровых пулеметных патронов. Ближе к кабине болтами был привинчен большой металлический ящик, напоминавший помятый, обгоревший и простреленный холодильник. Над головой была защитная дуга, сваренная из толстых, когда-то полированных труб. Некоторые делают такие для красоты и «брутальности», здесь же эта штуковина имела явно утилитарное предназначение: опытный взгляд отметил на дуге крепление для пулемета.
Прохор выглянул из кузова. Пикап мчался по проспекту Мира по направлению к ВДНХ. Здоровенная, мрачная, побитая и простреленная машина смотрелась инородным телом среди чистых, сверкающих столичных легковушек. А потому неудивительно, что вскоре на хвосте возникла патрульная машина ДПС.
Врубив проблесковые маячки и «крякнув» спецсигналом, полицейские потребовали прижаться к обочине. Пикап лишь прибавил скорости — благо, мощи под его капотом хватало с лихвой. Патрульная машина взвыла сиреной. Откуда-то вынырнула вторая и тут же третья.
Это уже была погоня.
— Где же вы раньше были? — прорычал Прохор. — Столько народу полегло почем зря!
Через громкоговорители дэпээсники что-то кричали, угрожали — слова заглушал рев мощного мотора под капотом пикапа. Зато приоткрылась дверь кабины и в кузов перелезла знакомая уже девица. Теперь Прохор мог рассмотреть ее подробнее. Подтянутая, в обтягивающих камуфляжных брюках и белесых армейских ботинках американского образца, в легкой «кожанке» с закатанными рукавами, из под которых виднелись тонкие, но сильные руки в изящных цветных татуировках. Прическа у нее дерзкая, мальчишеская, что-то вроде стиля панк: будто поначалу выбрили виски и шею, после чего этого показалось мало — и устроили на голове белобрысый «взрыв». В глаза бросалась притороченная к правому бедру кобура с торчащей из нее рукояткой «глока». Эта барышня, похоже, ничуть не боялась привлечения к ответственности за незаконное ношение оружия. С другой стороны — кто теперь, в период нейрофонного безумия, этого боится?