Инга уже подумала, что ее муж заснул, когда он вдруг открыл глаза и произнес:
— Максимилиан.
Женщина кивнула.
— Он болен. Я могу лишь молиться, чтобы полиция приехала до того, как он совсем потеряет разум.
— Он хотел завершить мой кошмарный сон.
— Максимилиан? Что он хотел?
Мариусу тяжело было говорить, и его голос зазвучал нетерпеливо:
— Он знал… об этом. Он меня понял. Все… эти муки… он понял…
— Ты имеешь в виду муки твоего детства?
— Они… не прекращались. Никогда.
— Я понимаю. А Максимилиан хотел тебе помочь?
Слабый кивок.
— Да.
— Это было запланировано, чтобы мы оказались здесь, не так ли? У Ребекки?
— Он… считал, что я должен с ней поговорить. Рассказать ей, как меня бросили в беде. Он сказал, что только так я смогу справиться со всем. Если… я обращусь к тем людям, которые… тогда были ответственны. — Мариус закашлял. Ему было очень трудно говорить. — Я… мне показалось это правильным. Я подумал, что в этом действительно могло быть мое спасение. Хотя… мне больше хотелось поговорить с той женщиной из учреждения по делам детей и подростков. Но Максимилиан сказал, что… настоящая виновница всему — Ребекка. А женщина из учреждения по делам детей и подростков только боялась за свое место работы. Но для… для Ребекки нет прощения.
Инга лишь частично знала эту историю и могла только догадываться, что Мариус имел в виду.
— Ты просил ее о помощи? — спросила она. — Когда был ребенком? Но она даже твоего имени не знает.
Мужчина снова с трудом кивнул.
— Она… ни о чем не знала. Максимилиан же утверждал… что она знала все. Что она якобы… ему рассказала. Но на самом деле… я… говорил с ее сотрудницей. Все это дело… никогда не докладывалось Ребекке.
Ну вот пазл и сложился.
— Не было никакой случайности, — произнесла Инга, — когда Максимилиан подобрал нас в той деревушке, так?
— Нет. Я… позвонил ему и сказал, где мы находимся. Это была договоренность. Он должен был забрать нас на последнем отрезке и высадить на участке рядом с домом Ребекки. От него, кстати, я и получил кемпинговое снаряжение.
— Ага. А машина, о которой ты поначалу говорил, что ее хотел одолжить нам твой друг…
Мариус слабо улыбнулся.
— Прости. Это… я выдумал. Чтобы… уговорить тебя… на мой план…
— И ты захотел вступить с Ребеккой в разговор. Но почему же ты тогда пытался скрыться на яхте?
— Я испугался.
— Испугался? Чего?
— …Себя. Прежде всего. Побоялся снова раскручивать всю эту историю. Мне хотелось только одного — уйти. У меня… появилось такое ощущение, что… я не справлюсь с тем, что собирался сделать. Слишком много картин… понимаешь? Слишком много всего, что вновь… всплыло…