Клара вернулась в дом и тщательно закрыла за собой входную дверь. Стоял жаркий день, и в обычное время все двери были бы открыты настежь, чтобы впустить в комнаты тепло и аромат разгара лета. Но с тех пор, как Вейлер начала получать эти письма, она едва решалась оставить приоткрытым хотя бы одно-единственное окно. Страх глубоко проник в ее жизнь, заполнил ее всю и вовсе не желал покидать ее. Все изменилось. И именно сейчас. Именно. С тех пор, как в сентябре прошлого года родилась Мари, Клара день и ночь только и думала о том, как же все прекрасно и счастливо сложилось в ее жизни, какой совершенной она стала. Не то чтобы раньше Клара постоянно носила траур; она и профессию свою любила. Во всяком случае, поначалу. Позже… эта работа стала действовать ей на нервы, и Вейлер словно чувствовала, что, в принципе, она была слишком эмоциональной для того, чтобы на протяжении долгого времени сталкиваться с жестким, часто слишком жестоким миром тех, кто жил на теневой стороне общества, не имея жизненных благ, и компенсировал свое разочарование в своем существовании злостью и насилием. Много лет все шло благополучно, но затем Клара распрощалась со своей работой и была рада этому. Она любила Берта и уверилась, что навсегда останется с ним. Он не был богатым, и они, вероятно, никогда не полетят на Мальдивы, как Агнета, но у них были, как говорится, свои средства к существованию; к тому же Берт унаследовал от своих родителей маленький домик на окраине Мюнхена, расположенный уже практически в сельской местности. Мари вырастет на природе, сможет играть в саду, а также среди лужаек и лесных зарослей, которые начинались сразу же за садовой изгородью. Так же, как и ее сестрички и братишки. Клара хотела еще больше детей, но ей шел уже сорок первый год, и кто знает, улыбнется ли ей счастье еще раз? Но, по крайней мере, у нее есть Мари. В своей роли матери она расцвела. И ничего, совершенно ничего не хотела бы менять в своей жизни.
Единственное, чего ей хотелось, — это чтобы тот человек перестал ей писать. Правда, она предчувствовала, что страх не покинет ее даже в том случае, если письма перестанут приходить. Если она и успокоится, то ненадолго. Ведь этот тип все равно находится где-то там, на улице… И она уже не сможет делать вид, что его никогда не было…
Вейлер поставила открытку с видом Мальдивов перед доской для ключей в прихожей. Теплая, солнечная картинка… Агнете хорошо, она так далеко! Но она, конечно же, должна вернуться — и тоже не сможет надолго укрыться от своего страха.