— Найдется другая… Знаешь, Карен, порой ты формулируешь мысли довольно странным образом. Это звучит так, словно… Я понятия не имею, кто будет моей соседкой по столу. Может быть, я буду сидеть рядом с супругой моего коллеги… Или рядом с одной из наших сотрудниц… Откуда я знаю!
Карен посчитала, что муж слишком раздраженно отреагировал на ее вполне безобидный вопрос, и это вдруг обеспокоило ее. Несмотря на то что она твердо решила не упоминать его сегодняшний обед у итальянца, теперь она не смогла удержаться.
— Кто эта женщина, с которой ты сегодня обедал? — спросила она. — Эта молодая, с длинными волосами…
Ее мужа словно громом ударило.
— Как ты, черт побери… Я имею в виду, откуда ты знаешь, с кем я хожу обедать?
Карен передернула плечами. Теперь она пожалела, что задала этот вопрос, поскольку ей уже было ясно, что вся эта ситуация выльется в ссору, но отыгрывать все назад было уже поздно.
— У детей был сегодня спортивный праздник в школе, и они только час назад вернулись домой. Поэтому сегодня я в обед поехала в город. Купила себе новые джинсы, а потом подумала…
Мужчина наморщил лоб.
— Что?..
— Я собиралась немного перекусить у нашего старого итальянца. Но когда я подошла туда, то увидела тебя. С другой женщиной.
Вольф уже оправился от своего удивления и, как всегда, в считаные секунды вооружился и был готов к наступлению.
— О боже, опять! Я увидела тебя с другой женщиной… Мне уже постепенно начинает казаться, что ты страдаешь паранойей, Карен. Что ты мне хочешь сказать? Или вернее, что ты хочешь у меня спросить? Есть ли у меня отношения с другой женщиной?
— Нет, я…
— Ты стоишь здесь и просто-напросто меня допрашиваешь. Я прихожу домой после чертовски тяжелого дня, у меня мало времени, мне нужно переодеться, чтобы потом броситься в напряженный вечер, который доставит мне очень мало удовольствия — тут уж можешь мне поверить, — а тебе нужно использовать именно этот момент, чтобы вывалить на меня все свои подозрения и упреки! Это так типично для тебя, Карен. Ты недостаточно занята, поэтому не можешь представить себе, что у других людей слишком много дел, чтобы заниматься еще и такими идиотскими проблемами, как твои!
В глазах у Карен кипели слезы, и ей потребовалось большое усилие, чтобы удержать их. Разговор пошел обычным путем: оружие было повернуто против нее же самой. Вместо того чтобы Вольф дал ответы на ее вопросы — в которых, возможно, и прозвучали упреки, — он атаковал ее, как и всегда, заставил ее обороняться и снова внушил ей мысль, что она истерична и перегибает палку, что она, как обычно, неправильно себя ведет. И вот Карен уже стоит спиной к стене и молится, чтобы эта сцена завершилась прежде, чем Вольф скажет что-нибудь такое, с чем она опять неделями не сможет справиться.