Бэй вспомнила, как на прошлой неделе пробиралась через лес только ради того, чтобы посмотреть, как он веселится у себя во дворе со своими друзьями. Ей в их компанию никогда не вписаться.
— Я не настолько хорошо знаю твоих друзей.
— А, так их там и не будет. Я потому и спросил. Мои родители звонят мне по вечерам каждую среду. Им спокойнее, когда они не слышат в трубке гудеж.
— Не принимай это на свой счет, но мне не место в твоем доме.
— Тогда давай куда-нибудь сходим, — предложил он. — То есть чтобы никто не знал. Ну то есть не то чтобы совсем никто. Я могу взять чего-нибудь навынос, пойдем в сквер, как стемнеет, поедим там.
То есть он не собирался афишировать их отношения.
Но самое странное было то, что она не имела ничего против. Потому что не афишировать он собирался не ее. А тот факт, что его что-то радует. Джош почему-то пока не был готов к тому, чтобы об этом узнали окружающие.
— Ладно, — сказала она чисто из эгоистических соображений, под которыми подразумевалась перспектива есть вместе с Джошем и болтать с ним в темноте, что она лично считала свиданием, пусть даже он так и не считал.
Дыхание ее участилось при мысли о чем-то настолько простом и при этом настолько невероятно чудесном. Вместе есть и болтать в темноте. Может, сегодня ночью даже будет метель, как в той картине, которая возникла у нее в голове, когда она впервые поняла, что должна быть с ним. И тогда картинка сложится, станет идеальной, оживет.
Но тут в этой прекрасной, изумительной картине внезапно обнаружился один маленький подвох. Потому что она вспомнила, что наказана.
Впрочем, она тут же отбросила эту мысль, решив, что это не имеет никакого значения. Правила не имеют никакого значения, убежденно подумала она.
Тем более когда это несправедливые правила.
Так ведь?
Ночь выдалась пасмурная и прохладная, луна пряталась за облаками. На земле за головой Горация Дж. Ориона в сквере было еще холоднее, но, по правде говоря, Джош не чувствовал холода. Они с Бэй утеплились, надев куртки, шапки и перчатки, и слишком много смеялись, чтобы по-настоящему замерзнуть.
Джош доел свой сэндвич и привалился к голове Ориона. Бэй сидела напротив него по-турецки, держа в руке стаканчик с кофе, который он ей принес. Он рассказывал ей, как однажды едва не сбежал из дома, потому что родители разрешили его старшему брату Пайтону посмотреть телевизор после отбоя, а ему не разрешили. Их экономка Джоанна поймала его и загнала обратно в комнату, прежде чем его успели хватиться родители, которые так и остались в неведении о его затее.