— Я не могу заставить его испытывать ко мне те же чувства, что я испытываю к нему. Я это понимаю, — сказала Бэй. — Но я совершенно точно знаю, что должна так или иначе присутствовать в его жизни. А он — в моей.
— Если ты должна присутствовать в его жизни, почему он встречается с тобой украдкой? — поинтересовалась Сидни. — Почему бы ему не делать это в открытую?
Бэй молчала, упрямо вздернув подбородок. Эта картина была Сидни отлично знакома. Она всегда вздергивала так подбородок, когда кто-то ставил под сомнение ее здравый смысл.
— Бэй, одно я тебе могу сказать совершенно точно: Джош знает про нас с его отцом. Он знает — и все равно это делает. Пока его родителей нет дома.
— Он не такой, — снова повторила Бэй.
— Поживем — увидим, — сказала Сидни. — Но больше никаких тайных свиданий по ночам.
Сидни потянулась встать с кровати, но Бэй остановила ее, попросив:
— Ты посидишь со мной немножко?
Сидни улыбнулась дочери, поражаясь ее способности в считаные секунды превращаться из женщины в ребенка. Потом плюхнулась обратно на кровать и притянула Бэй к себе под мышку.
В такой позе они и проснулись поздно утром в четверг, обнаружив, что Бэй проспала несколько первых уроков в школе, а Сидни опоздала на работу в салон.
Разбудил их телефонный звонок Клер: та была в истерике.
Похоже, неприятности, которые всегда преследовали Уэверли в преддверии первых заморозков, наконец решили нагрянуть и к Клер.
Все случилось утром, когда Клер, решив взять небольшую передышку, удалилась в свой кабинет при кухне, чтобы проверить заказы. Утро она обычно проводила в одиночестве. Бастер с Бэй приходили днем, потом Тайлер забирал Марию с занятий одного из десятка кружков, на которые она ходила после школы, и приводил домой, и вот тогда дом оживал, и даже самый воздух становился каким-то легким, как будто танцевал на ее коже. Но по утрам, как и сегодня, в доме царила тишина, если не считать бульканья сиропа в кухне и тех особых поскрипываний и вздохов, которые время от времени издают старые дома, словно жалуясь на ноющие кости.
В дверь позвонили.
Вздрогнув от неожиданности, Клер повернулась в своем крутящемся кресле. Мелодичный перезвон начал было набирать силу и звучность, а потом вдруг захлебнулся, как будто кто-то выдернул вилку из розетки. Наверное, звонок был неисправен. А может, это дом напоминал ей, что нужно заглянуть в кухню и проверить кастрюлю с кипящим сахарным сиропом, пока не начался пожар.
За звонком последовал стук в дверь.
Все-таки там кто-то был. Может, что-то привезли? Но она ничего не заказывала.