Вот она и подождала, появится ли Джош. Она не видела его со среды, когда ее семейство примчалось в сквер в полном составе, что было вполне способно напугать кого угодно, не говоря уж о восемнадцатилетнем бедолаге, который не сделал ничего плохого. Никакой возможности связаться с ним у нее не было, и, кроме как пойти слоняться у старшего корпуса, никакого способа поговорить с ним в школе она тоже придумать не могла. В старшем корпусе она бывала всего дважды. Один раз в самый первый день учебного года, когда она заблудилась и впервые увидела Джоша Мэттисона, и второй раз потом, когда вернулась, чтобы передать ему записку.
Бэй поплелась по ступенькам вниз и без единого слова уселась в машину. На маме был рабочий фартук; это значило, что они едут обратно в салон.
— Клер сказала, что сегодня не будет делать леденцы, так что я решила сама тебя забрать, — сообщила Сидни, выруливая на дорогу и стремительно вливаясь в общий поток; кто-то, возмущенный, что она вклинилась перед ним, ей даже посигналил.
— А-а, — протянула Бэй, которой стало немного стыдно за свой надутый вид. — Я думала, это все из-за Джоша.
— Про Джоша мы поговорим в другой раз.
— Как тетя Клер? — спросила Бэй, вспомнив события вчерашнего дня и то, как серьезно Клер восприняла вопрос собственной принадлежности к роду Уэверли.
Если бы кто-нибудь сказал ей, Бэй, что она не Уэверли, она только посмеялась бы и никогда не приняла нечто подобное всерьез. Но ей же никогда не приходилось блуждать в потемках, разбираясь во всем самостоятельно по немногочисленным подсказкам.
— Она сказала, что все уладила, — ответила Сидни.
— И что это значит?
— Не знаю. Но я доверяю ей.
Они проехали мимо офисов, расположенных на той же улице, что и школа, и Сидни свернула на кольцевую дорогу в сторону центра — так было быстрее, чем петлять по жилым районам. Бэй могла ориентироваться здесь с закрытыми глазами. Окрестности она знала как свои пять пальцев.
— Ты вчера говорила серьезно, когда сказала, что хотела бы встретиться с тем человеком, потому что он мог бы рассказать тебе неизвестные факты о твоей матери? — спросила Бэй. — Даже если бы они были неприятными?
— Да, — отозвалась Сидни. — Она всегда будет для меня большой загадкой. Но, думаю, для Клер она гораздо бо́льшая загадка. Мне хотелось бы узнать о матери еще что-нибудь, хотя бы ради Клер.
Глядя в окно машины, Бэй произнесла:
— Прости, что я так себя вела. У меня есть ты и папа, а вам с Клер повезло куда меньше. Я знаю, что ты вернулась сюда ради того, чтобы мне было где спокойно расти, хотя тебе самой этого не хотелось. Ты никогда не оставляла меня одну и не позволяла мне усомниться в том, что я — это я. У меня никогда не будет вопросов и сомнений, которые мучают тебя и Клер. Ты большая молодец, ты знаешь это? Вы обе с Клер молодцы.