— Я просто хочу сказать, что это тебе не повредит. Ты слегка растерял квалификацию.
— Вообще-то, я сейчас встречаюсь кое с кем с кулинарных курсов, но вы вполне можете на мне попрактиковаться, — заявил Бастер. — Я не возражаю.
Фред смущенно сцепил руки в замок за спиной; вид у него был не слишком радостный.
— Так, значит, вот чем вы занимаетесь перед тем, как приходите в лавку по вечерам, — заметил он, настороженно глядя на Бастера. — Вы сказали, что в дневное время не можете работать по религиозным соображениям.
— Леденцы — моя религия.
Клер повела Эванель к выходу из кухни. Когда они очутились в гостиной, Бэй подошла к окну и стала смотреть на улицу, а Клер устроилась рядом с Эванель на диване. Теперь, когда старушка совсем усохла, ее объемистая сумка, в которой она таскала вещи вроде скрепок, искусственных цветов, красных ленточек и уксуса — словом, всего того, что в подходящий момент можно было кому-нибудь дать, — стала казаться огромной в сравнении с ней, как будто теперь это сумка носила Эванель. Пожилая дама со вздохом поставила сумку и кислородный аппарат на пол.
Казалось, еще на днях она каждое утро бодро прогуливалась по стадиону колледжа, с наслаждением разглядывая мускулистые мужские задницы, после чего неизменно заходила выпить кофе с тортом к Клер в дом Уэверли. Так было до того Года, Когда Все Изменилось, когда Клер встретила Тайлера, Сидни вернулась домой, а Фред переехал жить к Эванель. Клер ни на что не променяла бы свою теперешнюю жизнь, но все же иногда она с тоской вспоминала прежние времена. Тогда все было намного проще и яснее, чем теперь.
— Давай. — Эванель указала на бумажный пакет. — Открой его.
Клер открыла пакет и вытащила оттуда старую кулинарную лопатку с деревянной ручкой.
— Она принадлежала твоей бабушке, — сказала Эванель. — Мэри дала ее мне в одну из своих попыток научить меня готовить. Когда она была помоложе, она не желала создавать себе конкуренцию на кухне, хотя была настолько талантлива, что ей никто и в подметки не годился. Она просто завораживала, правда? Как она наливала, помешивала и шинковала! Это было как музыка. Она даже танцевала под нее, помнишь?
— Помню. — Клер улыбнулась, глядя на лопатку.
— С возрастом она перестала так ревниво относиться к своему искусству и начала делиться тем, что знала. Пожалуй, она была немного тщеславна. Ей хотелось передать кому-то свой дар, чтобы о ней помнили. Но я никогда не любила готовить, так что она стала привечать на кухне тебя и учить понемногу. Позавчера ночью Мэри явилась мне во сне. И я поняла, что должна отдать эту лопатку тебе.