Сидни испытала одновременно разочарование и облегчение. Пожалуй, облегчение было даже чуточку больше разочарования. За десять лет с момента ее возвращения они с Мэттисонами в лучшем случае обменивались мимолетными кивками, сталкиваясь где-то в городе. Это в тех случаях, когда они не игнорировали ее полностью. Она прекрасно помнила, как чуть ли не в первую же неделю после того, как она десять лет назад вернулась в Бэском, Хантер-Джон вызвал ее на разговор и заявил, что любит свою жену и никогда от нее не уйдет. По всей вероятности, все семейство Мэттисон в полном составе пребывало в абсолютной уверенности, что Сидни вернулась домой исключительно ради того, чтобы заполучить его вместе с денежками. Ее тогда это позабавило. Как будто можно так обойтись с сердцем одной из Уэверли и считать, что ему ничего не сделается!
Трейлерный парк, в котором жила непутевая администраторша, носил вполне подходящее ему название «Дикий Запад», а улицы в нем именовались, к примеру, Уайетт-Эрп-Драйв и Док-Холлидей-Корт. Сидни остановила машину перед обшарпанным белым трейлером с выцветшим бело-зеленым навесом над входной дверью. Дворик перед ним был довольно чистенький, уставленный цементными фигурками гномов и раскрашенными мухоморами.
Сидни подошла к двери и постучалась. Открыл ей неопрятного вида пожилой толстяк в одних семейных трусах. Из трейлера, точно из распахнутой духовки, Сидни обдало волной невыносимого жара. Внутри было градусов тридцать, никак не меньше.
Толстяк смерил Сидни взглядом — с ее черными колготками и черными туфлями на каблуках, коротким клетчатым плащом и тугим пучком на затылке.
— Чего вам? — буркнул он, перекрывая орущий телевизор.
— Кто там? — поинтересовалась из кресла женщина. Ей могло быть все семьдесят, а может, и пятьдесят, просто она «плохо сохранилась».
— Я приехала к Вайолет, — сказала Сидни. — Ее сегодня не было на работе.
— Вайолет! — рявкнул толстяк.
Дверь гостиной распахнулась.
— Что?! — огрызнулась Вайолет, потом увидела на пороге Сидни. — Ой! Проходите скорее, — сказала она, торопливо делая Сидни знак войти в комнату.
Сидни пересекла гостиную.
— Простите, у нас тут очень жарко. Рой с Флоренс вечно врубают печку на полную мощность, — сказала Вайолет, закрывая дверь комнаты.
Единственное окно было раскрыто настежь, и поток прохладного воздуха, сталкиваясь со струями горячего, выдуваемого сквозь радиаторные решетки, создавал в комнате завихрения, из-за которых казалось, что все здесь находится в постоянном движении. Вайолет была в одних шортах и майке.