– Полные кретины, – говорит Николо.
– Да, – соглашаюсь я.
Когда загорается зеленый, Николо быстро выжимает газ и проскакивает перекресток первым.
Скоро из пелены дождя выныривают низкие бетонные блоки больничных корпусов. Эти солидные здания действуют на меня успокаивающе. Николо знает, какой подъезд нам нужен – их дочка родилась в этой клинике. Он останавливает машину напротив приемного отделения. На стене белая табличка с красным крестом, за стеклянной дверью – зал, освещенный неоновым белым светом, инвалидные каталки, стойка регистрации.
Николо выходит из машины, открывает заднюю дверь и помогает Майе выбраться с низкого заднего сиденья. Я обхожу машину и поддерживаю Майю под руку.
– Ты в порядке? – спрашивает Николо.
– Да, – говорю я.
– Мне пойти с вами?
– Не надо, мы справимся.
– Тогда я подожду вас тут.
– Не нужно, поезжай. Мы разберемся.
– Уверен?
– Да.
– Я надеюсь на… лучшее, – говорит он.
Стискивает мое плечо.
– Звоните, если мы с Юлией сможем чем-то помочь.
– Спасибо, Нико, – благодарю я.
Вертушка двери начинает вращаться, как только мы подходим к ней на расстояние нескольких метров. Я усаживаю Майю в ближнее кресло и иду к регистрационной стойке. За стеклом медсестра в белом халате. Я объясняю, что нас попросили приехать, потому что у Майи боли в животе.
– Вы помните фамилию врача, с которым говорили? – спрашивает медсестра.
– Нет. Мне кажется, это был врач из родильного отделения.
Она что-то пишет на своем тачскрине, потом говорит с кем-то. На ней гарнитура с наушниками и микрофоном.
– Вас проводят через несколько минут, – говорит она.
Я возвращаюсь к Майе.
– Сейчас за нами придут.
Она вся бледная. Я не отхожу от нее, пока в другом конце зала не открывается стеклянная дверь. Оттуда выходит медсестра. Она катит перед собой инвалидное кресло.
– Я отвезу ее в срочную госпитализацию, – говорит медсестра. – Это не значит, что положение критическое. Просто перестрахуемся, пока не выяснится, в чем дело.
Мы проходим вместе с ней в стеклянную дверь, из которой она вышла. За дверью начинается длинный коридор, по обе стороны которого двери в палаты и кабинеты. В коридор выходит женщина. На бейджике написано, что она врач.
– Сюда, – говорит врач.
Мы заходим в смотровой кабинет. В кабинете ничего лишнего, холодно, стены желтого цвета. Кушетка, два стула, вдоль одной из стен шкафчики. Врач с помощью медсестры укладывает Майю на кушетку, на зеленую бумажную простыню. Расспрашивает, не заметила ли Майя в боли какого-то четкого рисунка. Может, боль повторяется с определенной частотой. Майя отвечает едва слышно, слова слипаются в комки. Врач прикладывает к животу стетоскоп, несколько раз исследует им живот. Между бровей у нее появляется складка, и я внезапно ловлю себя на мысли. Их сердечки. Они еще бьются?