У нее было такое чувство, словно она предает его, лежа со мной в одной кровати. Она не рассказывала ему обо мне. Обычно она рассказывала ему о мужчинах, с которыми встречалась, и о тех, с которыми спала. Но обо мне она умолчала. Это ее и мучило. То, что со мной все получилось не как с другими мужчинами. Она сказала, что мы не должны лежать вот так вместе. Это нарушение договоренности, пакта, вот что ее беспокоило.
Однако потом она поцеловала меня, а когда наступил поздний вечер, сказала, что хочет провести со мной ночь, хочет, чтобы я остался. Я поинтересовался, не нарушит ли это их договор с Адвокатом, и она ответила, что мы просто будем спать в одной постели. Заснем и проснемся вместе. Я сказал «хорошо» и пошел в ванную.
Пока я был в душе, она выключила свет. Ложась рядом с ней, я почти испытывал дежа-вю, и все же это не было дежа-вю: не было ощущения, что все это уже со мной происходило. Скорее это было дежа-вю наоборот, было предчувствие, что это происходит не в последний раз. «Мы будем об этом жалеть», – шептала она и целовала меня, притягивая к себе, и я чувствовал ее тело, которое я вожделел целый семестр, вожделел на расстоянии, на лекциях в университете. Тепло ее кожи, мои руки скользили по ее крепкому телу, груди, животу, ногам, раздвигавшимся под прикосновениями моих пальцев.
Проснувшись той же ночью, я лежал и смотрел на ее лицо, пока она спала.
Выйдя из душа, я делаю себе кофе. Черный, в белой фарфоровой чашке, от него идет пар. Достаю из кухонного шкафчика несколько печений. Раздвижная дверь террасы чуть приоткрыта, я увеличиваю проем, выхожу из номера и сажусь за столик.
На террасе ни ветерка. Будет жаркий день. Здесь жаркие, прекрасные дни, но больше всего я люблю утреннюю прохладу. Небо безоблачное и синее до самого горизонта. Я сижу и долго смотрю на море. Вдали в солнечном луче блестит крыло чайки.
Я пью кофе, купленный нами в супермаркете рядом с гостиницей, он немного горьковат, но сейчас, с утра, я легко с этим мирюсь. Торговое судно стоит на якоре в паре километров от берега. Море колышется, создавая иллюзию движения корабля, но на самом деле он не двигается с места, он неизменен, хотя я знаю, что нет ничего неизменного, даже судно, несущее многотонную ношу, изменчиво, даже море.
Я думаю о людях, работающих на этих судах. О том, чем они занимаются, бороздя моря, – смотрят ли они на берег, сожалеют ли о сделанном когда-то выборе, верят ли в то, что можно повлиять на вещи, которым предстоит свершиться.
Снизу, от бассейна, долетает плеск тела, рассекающего воду. Какая-то девушка плывет кролем к дальнему от меня краю бассейна. Молодая, темноволосая, загорелая, стройная. Что-то в ней есть общее с Майей. Может, это кто-то из местных, наверное, она работает тут, в гостинице. Она одна в огромном бассейне, никого еще нет. Она плывет кролем, рассекая воду уверенными движениями.