– Дыши медленно, Майя, медленно, – повторяю я.
– Я странно себя чувствую.
– Это из-за того, что у тебя учащенное дыхание, дыши медленнее, как ты только что делала.
Неожиданно она падает прямо на выложенную плиткой стену. Я подхватываю ее, но она сползает вниз, мне ее не удержать, пальцы скользят по коже. Она падает. Я успеваю поймать ее голову, прежде чем она ударится об пол.
Отношу Майю на диван. Проходит почти минута, прежде чем сознание возвращается к ней.
– Ты упала в обморок.
Она пристально смотрит на меня. Я вижу, что ей страшно.
– Что с тобой происходит? – спрашиваю я.
– Не знаю.
– Ты можешь описать словами, что ты чувствуешь?
– Боль вот тут, как такие проколы.
Она прижимает к груди два пальца.
– Ты думаешь, это что-то серьезное?
– Не знаю.
– Давай я позвоню дежурному врачу.
– Да, да, так будет лучше всего.
Мне отвечает чей-то голос. Рассказываю врачу, что случилось. Он спрашивает меня, умею ли я оказывать первую помощь, записывает возраст Майи, спрашивает, бывало ли такое раньше, затруднено ли сейчас дыхание, постоянно ли она чувствует боль в груди, нет ли боли в руках. Я спрашиваю Майю и передаю врачу ее ответы.
– Трудно судить, насколько это серьезно, – говорит врач, – но это может быть сердечный приступ, поэтому ради ее безопасности я пришлю машину скорой помощи. Врачи будут у вас в пределах двадцати минут, а вы пока должны следить за тем, чтобы она не засыпала и все время дышала.
Майя лежит, закрыв лицо согнутой в локте рукой.
– Дежурный сказал, что высылает скорую, – говорю я.
Она ничего не отвечает.
– Тебе лучше что-то надеть.
Я приношу ей трусы и брюки из ванной и начинаю ее одевать.
– Нет, не могу, – говорит она.
– Но скорая вот-вот приедет.
– Мне жарко.
Звук сирены. На отдаленных улицах, потом все громче, громче, потом маячки, и на практически пустую Годтхобсвай въезжает машина скорой помощи. Она переезжает площадь, но не останавливается возле виллы. Наверное, у них не тот номер дома.
Я сбегаю вниз по лестнице и выскакиваю на улицу, но к тому моменту, как я спустился, они уже обнаружили, что проехали слишком далеко, и как раз сдают задним ходом.
Они выключают сирену. Проклюнувшиеся ростки на деревьях такие нежные и зеленые.
Я подхожу к врачам скорой. На них толстые желто-синие куртки, в такую теплынь странно их видеть в этих куртках. У одного из врачей в руке чемоданчик.
– Это вы звонили? – спрашивает он.
– Да.
– Кому плохо, вашей подруге?
– Да.
– В каком она сейчас состоянии?
– Жалуется на постоянные проколы в груди.
– Вы можете описать, как все началось?
Мы идем ко входу в дом. Я рассказываю, как мы дошли до железнодорожной станции, как потом Майе стало хуже, как она потеряла сознание, высказываю предположение, что к этому, вполне возможно, могла привести слишком тугая перетяжка груди в больнице.