— Машка! — по решительному Сашкиному тону я поняла: не отвертеться.
И только открыла рот, чтобы сморозить очередную глупость, как он выпалил:
— У тебя кто-нибудь есть? — и съехал на обочину.
А я сидела рядом с ним в «Мерседесе» с кожаным салоном и в самом деле не знала, что говорить. Есть у меня кто-нибудь? Или нет у меня кого-нибудь?
Я открыла дверь. Свежий запах просыпающегося леса нахлынул на меня. Возникла безумная мысль забраться поглубже, найти симпатичную опушку и упасть на землю, лежать и ни о чем не думать. Хотя земля, конечно, еще холодная, не прогрелась, но ее живительная энергия добавила бы мне сил разобраться в самой себе.
И тут вдруг я отчетливо поняла: у меня нет Степана, просто я никак не могу себе в этом признаться. Есть родители, есть любимая квартира, Аришка, Маринка, работа. Есть сосны, и небо, и весеннее, уже начинающее греть солнце, а Степана — нет. Вернее, он есть, но не у меня — у своей холеной жены, с которой он, кстати, развелся и которая — я была в этом отчего-то уверена — все равно любит его, у будущих гипотетических любовниц… Я поймала себя на мысли, что думаю о нем без ревности. И что мне легко.
— Слушай, а у тебя нет какой-нибудь тряпки?
— Тряпки? Машка, ты всегда умела удивлять.
Я тебе задаю вопрос о твоей личной жизни, а ты… Ну есть у меня тряпка, мы на ней летом на пляже валялись…
— С кем? — вырвалось у меня непроизвольно.
— С друзьями! — Сашка изумленно глянул на меня.
— Пошли!
В лесу нас оглушил звенящий запах весны. Воздух словно излучал сияние, где-то почти рядом радостно переговаривались птицы. На проталинах тут и там пробивалась первая весенняя травка, изгибаясь и булькая, куда-то спешил ручей.
Через десять минут мы сидели на оранжевом покрывале спина к спине — мы всегда так сидели, когда дулись друг на друга. Вернее, когда я дулась — такое случалось гораздо чаще. Высоко над нами сосны сплетались и уходили в сияющее небо. Вдалеке различимо свистел свою веселую брачную песню дрозд. Может, набрать маме подснежников?
Я рассказала Сашке все — исключая предстоящую поездку в Москву, с этим я сама должна была разобраться. Сосны слушали и удивлялись. Удивлялись тому, что я так давно не могла осознать простой, очевидной вещи, настолько очевидной, что захотелось закричать во все горло!
От оглушающего запаха сосен кружилась голова. Было странное ощущение пустоты внутри, но пустоты приятной. Как будто что-то сбросила с души и теперь могу идти дальше — далеко-далеко.
Сашка пошевелился, и внезапно та жизнь, в которой был он, навалилась сверху, чуть не придавив. Я вспомнила все: веселых чертиков в глазах, забористые шуточки, длинные гибкие руки, его запах, такой близкий и родной. Как я могла так долго без