Убранство ресторана согревало душу: пастельные естественные тона, официантки в национальной одежде, множество подушек на сиденьях и тихо льющаяся восточная музыка. Аришка рассказывала, что японцы едят палочками, вот бы попробовать! Столик бизнесменов находился в самом углу и почти целиком был закрыт легкой бамбуковой ширмой, покрытой иероглифами.
Лысый проделывал какие-то непонятные манипуляции с чашечками, и вдруг меня осенило. Я просто не верила своим глазам… Лысый, настороженно озираясь, сыпал что-то из облатки в чашку Большого Босса! В голове моей перещелкнулся какой-то невидимый рычажок, колесики зацепились за ролики, направив все мое существо в какое-то непривычное, незнакомое русло, и дальше я действовала, повинуясь не разуму, а инстинкту.
Позабыв присущие мне медлительность и неторопливость и едва сдерживая крик в груди, я повернулась и рванула по галерее назад, к лестнице. Где же она, господи? Только бы успеть, только бы не разминуться с Беседовским! На каблуках бежать было невозможно, я сдернула их на ходу и помчалась дальше, чуть не потеряв сумочку. Служащий в синей ливрее преградил мне дорогу, и я схватила его за грудки.
— Где туалет? Где у вас туалет?
Наверно, вид у меня был страшный и кричала я очень громко, потому что служащий почел за лучшее побыстрее отделаться от психованной девицы, отпихнул меня и рукой указал направление.
Я неслась по мраморному коридору, ноги в колготках проскальзывали по блестящему сверкающему полу. Наконец я достигла цели: две темного массива двери с одинаковыми рельефными фигурками в кимоно красовались передо мной.
Подскочив с лету к одной, я ввалилась внутрь: вертлявая тощая девица у зеркала пугливо обернулась. Издав вопль, я рванулась к другой двери, толкнула ее и — столкнулась лицом к лицу с Беседовским.
— Крошка, тебе уже не терпится? Ты решила поймать меня здесь?.. — Большой Босс был, похоже, приятно удивлен.
Я почти валилась с ног, и он втащил меня внутрь, в сияющее чистотой помещение. Темные веселые глаза изучали меня внимательно, Беседовскому явно нравился такой поворот событий.
— Дмитрий… Дмитрий… — я еле дышала и от волнения забыла отчество Босса. — А, черт с вами, тот, за столом — лысый, он…
Беседовский впился в меня толстыми, как две булки, ручищами и тряхнул:
— Да что с тобой, крошка?
— Он подсыпал вам что-то в чашку! — простонала я. — Мне больно, пустите!
Он сразу отпустил меня и смотрел, не отрываясь.
— Ты уверена? Ты понимаешь, что говоришь?
Голос из скабрезно-игривого превратился в железный. Он весь как-то подтянулся, постройнел и стал похож на льва в прерии, вышедшего на охоту.