Покопавшись в столе, я наконец нашла конспект занятий Эльги Карловны. Нужное, по закону подлости, было испещрено цветочками и смешными рожицами. Машинально листая тетрадку, наткнулась на свой знак. Так, Телец… «Решителен, предан и постоянен в своих пристрастиях… Спокоен и нетороплив, страстен и чувственен. Ох… Привязан к земле… упорен и трудолюбив… как правило, добивается поставленной цели». Последняя фраза понравилась мне больше всего, и я захлопнула тетрадь.
На следующий день пришлось идти в книжный. Купила красочное издание «Астрономия в картинках» и весь вечер просидела, изучая карту звездного неба. Наконец достойные имена были выбраны. Черная скалярия, моя любимица, получила имя Кассиопея. Яркая желто-розовая пецилия стала Андромедой. Согласно греческому мифу, Андромеда была дочерью эфиопского царя Кефея и царицы Кассиопеи. Грозный бог морей Посейдон предназначил царевну в жертву морскому чудищу, но храбрый Персей спас ее. Были ли они потом счастливы?..
Изящная гуппи с разноцветным, как у павлина, хвостом, нареклась Лирой (арабы называли это маленькое, но очень красивое созвездие «Падающий Орел»), Ну и самая большая и самая активная рыбеха невиданного леопардового окраса была по логике вещей названа Большой Медведицей, семь ярких звезд которой образуют знаменитый ковш. Греческая легенда гласит, что могучий Зевс превратил прелестную нимфу Каллисто в медведицу, потому что опасался мести своей ревнивой супруги Геры.
Непроизносимое название породы пятнистой Медведицы могла бы запросто взять в оборот героиня фильма «Карнавал», которую сыграла актриса Муравьева. Помните, она работает дворником и, перебирая во рту орехи, бормочет поговорки? Я очень люблю этот фильм и обычно плачу, когда героиня возвращается домой к маме, сидит у изголовья кровати и гладит маму по плечу, а мама такая старенькая… Так вот, порода Медведицы называлась «птеригоплихт».
Единственного мужчину в компании я шутки ради окрестила Геркулесом — чтобы не терялся на фоне своих бойких подружек. Хотя вид у него был весьма и весьма субтильный.
Снова наступила осень, начался второй курс. В тот год город стал неожиданно «очень-очень сексуально озабочен». Все и вся — газеты, телевидение, даже бабки у подъезда на все лады жевали и мусолили тонкости межполового общения. Возникало множество независимых театров-студий, где эротику почитали за новое (или хотя бы современное) слово, которое необходимо энное количество раз произнести со сцены. Как опенки в лесу, повсеместно вырастали видеосалоны, где демонстрировались в том числе эротические или даже полупорнографические фильмы.