— И что потом? Вы стали вытаскивать?
— Да что ты, я не дала. Да он, кретин, и не справился бы, у него аж руки тряслись!
— Наверно, волновался за тебя, — предположила я.
Ральфа я помнила смутно, что-то такое худое и немножко нелепое, но впечатление немец оставил благоприятное.
— Да, держи карман! — гневно заорала Аришка. — Он испугался за свои сперматозоиды несчастные, вот чего он испугался! Ты бы его рожу увидела, сразу бы поняла, чего он испугался!
— И что потом? — похоже, подружка была сильно расстроена.
— Что-что, я его за шкирку — и в НИИ «Скорой помощи». Не очень далеко, конечно, остановки четыре. А уже ночь почти, и денег на тачку нет… В общем, всю дорогу пришлось бежать… Мне и смешно, и страшно — а вдруг презерватив уже начал разлагаться и гниет внутри меня? Этот гад осоловевший рядом пыхтит, лопочет там на своем тарабарском. Ворвалась я в больницу, там все, естественно, уже десятый сон досматривают. Я этого внизу бросила, все равно с него толку, как с козла молока, и — наверх. Подняла на уши всю больницу, они сначала ругались, но когда я им объяснила положение, как стали ржать! Особенно один, высокий такой, темноглазый, ничего себе такой…
— Ты что, вот так прямо и говорила? Мол, застрял внутри и…
— Да, а как надо было, стихи сочинить на эту тему? Мэри, прекращай быть такой дурочкой стеснительной, это несовременно!
Ну конечно, подумала я, зато современно по ночам с презервативами в утробе разгуливать. Хотя в чем-то, Аришка, наверно, права. Времена стыдливых робких девиц давно прошли, а я даже с близкими подружками боюсь называть вещи своими именами. Неожиданно я вспомнила, как мы с Сашкой сидели в кино и, когда показывали постельную сцену, он шутливо закрывал мне глаза рукой. И мне почему-то это было очень приятно.
— И… что было потом? — осторожно спросила я.
— Ну вытащил он из меня ма-аленькую такую резиночку, да еще перед носом моим помахал, чтобы я удостоверилась. А где, говорит, с вашего позволения, главный участник сегодняшнего парада? Я говорю, там, на коврике у дверей спит, он, говорю, мне больше не понадобится. В общем, развеселила я всех, насчет денег и не заикнулись. Вот и все дела!
— А Ральф?
— А что Ральф? Пропал!
— Как пропал?
— А так, не звонит, не пишет уже почти месяц, — бодро сказала Аришка. — Да пошел он… Знаешь, я как его лицо испуганное вспомню, так мерзко становится… — Аришка шмыгнула носом. — Да и что с него взять — ни богу свечка, ни черту кочерга! Другого найдем, еще и лучше!