— Пишет.
— И… как?
— Да не сказать, чтоб очень подробно. Все нормально, про Дениса спрашивает, а больше ничего.
— Пойду я. — Алька поднялась с дивана, сворачивая разговор, грозивший привести к ее разоблачению.
— Иди, — согласилась Рыбакова. — Ты давно в оркестре? Что-то Валера мне про тебя и не говорил.
— Год.
— В первых скрипках?
— Да.
— Ладно, спасибо, что помогла.
Алька вышла из подъезда, приблизилась к фонарю, вытащила из сумки аккуратно сложенную вчерашнюю записку. Несколько раз перечитала. Почему-то сейчас оно не показалось ей таким пугающим. Наоборот, записка была чем-то похожа на те, которые они в детстве писали друг другу дворовой компанией, играя в бандитов. Почему она не может поехать в Александров? Никто не застрелит ее из пистолета при всем честном народе, а от края платформы можно ведь держаться подальше. И вообще, что плохого в поездке за город? Откуда и кто знает, зачем она туда собралась? Надо ехать, они на верном пути, иначе их не стали бы останавливать, пугать письмами. В воскресенье, после концерта.
Ира открыла глаза и вздрогнула от неожиданности — в комнате было светлым-светло. Боже мой, значит, уже утро! Она быстро взглянула на часы — так и есть, полседьмого. Виктора не было. Ирка поспешно встала, накинула простыню, прошла по длинному пустому коридору в ванную. В лицо ей ударила тугая, прохладная струя, и Ирка счастливо рассмеялась. Подумать только, как можно себя не знать! За прошедшие две недели она стала абсолютно другим человеком. То, что раньше казалось ей немыслимым, теперь не вызывает ни малейшего осуждения. Вчера вечером она позвонила домой предупредить, что задержится, как звонила теперь ежедневно. И вот проспала до самого утра. Но главное — ей ничуть не жаль и не стыдно. Ирка вытерлась огромным мягким полотенцем, вернулась в спальню, оделась, затем заглянула в другую комнату. Виктор сидел за компьютером, уставившись в экран, по которому ползли громоздкие фигуры тетриса.
— Доброе утро, — сказала в дверях Ирка.
Виктор обернулся, лицо его просияло.
— Я не стал тебя будить, ты так сладко спала, — виновато проговорил он.
— Ну и ладно, — улыбнулась она ему в ответ. — Тебе что приготовить на завтрак — яичницу или салат?
— Все равно, что ты больше любишь.
— Тогда яичницу, — решила Ирка и подошла ближе. — Ты-то хоть спал или всю ночь так просидел?
— Спал, — Виктор обернулся, обхватил ее за руки, не давая уйти, потянул к себе…
Было уже восемь, когда Ирка наконец поджарила яичницу. Они ели с проснувшимся аппетитом, запивая завтрак ароматным свежесваренным кофе. Потом Ирка позвонила домой, что она жива и здорова.