— Ага, пришла! — оживился Алик. — А мы тебя потеряли. Ты чего такая грустная?
— Я? Грустная? — бодро замотала головой Алька. — Да ничуть! Давай пуговицу пришью.
Она наклонилась к тумбочке достать косметичку, в которой лежали нитка с иголкой. Алик тут же обхватил ее сзади за талию, рука его проворно нырнула Альке под юбку.
— Вроде мы к вам в гости собирались, — беззлобно удивилась Алька, но Копчевский, развернув ее и прижав к себе, уже, сопя, стаскивал с нее джемпер. От его разгоряченного, крепкого тела Алька ощутила жаркую волну, в голове приятно зашумело. Алькины руки легли на оголившуюся из-под рубахи широкую грудь Копчевского. Тот ловко стянул с нее юбку и мягко опрокинул на кровать…
— Тебе сколько лет, Аль? — спросил Алик минут через сорок, поудобнее вытягивая свое долговязое тело на узкой гостиничной кровати.
— Двадцать четыре. Недавно было. А что?
— Да так. Тебе замуж не хочется?
— Не хочется.
— Странно. — Алик недоверчиво поглядел на Альку, слегка приподнявшись на локте.
— Что тебе странно?
— Все девчонки замуж хотят. А уж приезжие — тем более.
— А ты мне что, предложение сделать собираешься? — засмеялась Аля.
— Че смеешься? Может, и собираюсь.
— Так сделай, Алик. — Алька потрепала его по рыжим волосам. — А я подумаю. Глядишь, и соглашусь.
— Издеваешься, — обиженно пробормотал он. — А зря. У нас могло бы хорошо получиться. И в постели нам классно, и имена похожи.
— Эх, Алик, если бы все друг друга по именам подбирали, что бы тогда было, а!
— Ну не хочешь замуж, не надо, — легко согласился Копчевский. — Я тоже еще погуляю.
— Ленка со Славкой?
— Угу.
Алька подумала, что Валерка должен был бы уже поговорить с Кретовым. В самый раз Копчевскому убраться отсюда, а ей, Альке, выйти узнать, чем все кончилось. Она вскочила, ощущая легкость во всем теле, и стала проворно одеваться.
— Ты куда? — недовольно протянул Алик. — Иди сюда. Ленка скоро не придет. Пусть они там ночуют, а мы с тобой здесь.
— Ну уж нет! — возмутилась Алька. — Она мне этого не говорила. Мотай давай отсюда!
— Ну Аль!
— Давай, давай проваливай! — Алька рывком вытянула из-под Алика подушку. — Кому говорю!
— Чокнутая, — сердито прошипел Алик и стал нехотя натягивать джинсы.
Алька, стоя перед зеркалом, расчесывала черные кудри. Копчевский кое-как заправил в штаны по-прежнему лишенную пуговицы рубашку и побрел к двери.
— Дура ты, Бажнина, — вяло огрызнулся он. — Нормальные девчонки так не поступают.
— Так я ж ненормальная, — весело подтвердила Алька.
Алик, ворча, ушел.
Охватившее Альку чувство злого и бесшабашного задора разгоралось сильней. Она вытащила из тумбочки косметичку, оправила кровать, достала зеркальце, тушь.