«Ленка», — подумала Алька, снова на мгновение почувствовала злость и обиду, но справилась с собой. Она подняла трубку.
— Бажнина Алина Николаевна? — Далекий мужской голос был совершенно ей незнаком.
— Да, — подтвердила Алька, напрягая слух, потому что тут же в трубке что-то зашипело, зачавкало, и ей показалось, связь оборвалась.
— Вы писали заявление на разрешение зарегистрировать брак с подследственным Рыбаковым? — Она скорей не услышала, а разгадала обращенный к ней вопрос.
— Да. — Алька изо всей силы тряхнула трубку. — Только я вас очень плохо слышу.
— Завтра вам предоставляется свидание длительностью полчаса. В шестнадцать часов. При себе иметь паспорт. — В трубке тут же загудел отбой.
Приехали. Значит, Валерка не отказался от свидания и ничего не сказал по поводу того, что никакая она ему не невеста. Хоть в этом ей повезло. Жаль только, что порадовать его будет нечем. Конопатый убедил Альку, что свидание скоро не дадут, даже если речь идет о заключении брака, и она надеялась, что к тому моменту ей что-нибудь удастся разузнать. Но по крайней мере она сможет сказать Валере, что верит в его невиновность. Она ведь этого и хотела, сочиняя вранье о предстоящей свадьбе.
«Все же вытащила я тебя на свидание, — мысленно обратилась Аля к Валерке и прибавила с горечью: — Надо было для этого в СИЗО попасть!»
Она прикинула: к четырем репетиция может не закончиться, стало быть, придется снова отпрашиваться у Сухаревской. Но та должна ее отпустить: концерты Алька ей отыграла, вторая неделя идет без выходных. Она же не негр им все-таки!
— Да, Евгений Михайлович, я поняла. — Ленка кивнула в трубку: — Хорошо. Я все поняла. Это будет последний шанс. — Она на минутку прикрыла глаза.
Славка сидел на диване и внимательно наблюдал за Ленкой, терпеливо ведущей телефонные переговоры. Голос ее оставался ровным и вежливым, и только возле губ резче обозначились две складки, которые обычно были едва заметны.
— Хорошо, — повторила Ленка. — Да. В больницу. Я позвоню через пару дней. До свиданья, спасибо вам.
Она повесила трубку и бессильно уронила руки на колени.
— Ошибки быть не может? — неуверенно произнес Славка, понимая, что говорит глупость.
Ленка медленно покачала головой.
— Что вообще он сказал?
— Что никогда ничего нельзя знать наверняка. Что в больнице сделают курс инъекций, и это ее последний шанс.
— Вот видишь! — Славка поднялся с дивана, подошел к Ленке, обнял ее за плечи. — Может, станет лучше. И нечего сопли распускать. Нашу соседку с таким же диагнозом, как у твоей матери, прекрасно вылечили. Сейчас жива-здорова и не кашляет.