Девочка залилась слезами.
— Мне пришлось еще хуже, — сквозь зубы проговорила жена миллионера. — Я была согласна на все, лишь бы мой сын был жив.
— Кого же вы опознали? Ведь вы приезжали в Брокенхерц спустя три месяца после «трагедии».
— Это было тело совершенно неизвестного подростка, — поморщилась жена Кабанова. — Никогда в жизни его не видела. Пресса все никак не хотела успокаиваться. Все раздувала шумиху вокруг пропажи нашего сына.
— Нужно было заставить их замолчать, — пояснил Доплер, — поэтому я предоставил… тело. А мадам Кабанова любезно выполнила все мои инструкции и опознала его. И паренек — кстати, мелкий наркодилер — обрел роскошную могилу из белого мрамора, о которой при жизни не мог и мечтать.
— А вы уверены, что Игоря до сих пор не убили? — спросила я.
— Да, нам иногда давали поговорить с ним, — подняла заплаканное лицо женщина. — Когда мы чувствовали, что дошли до предела, когда начинали задумываться о том, чтобы рассказать, чтобы покончить с этим кошмаром… В этот момент он, — жена Кабанова кивнула в сторону Доплера, — давал нам увидеть сына. И мы снова попадали в рабство.
— Мы выполняли все его условия, — глухо произнес Кабанов. — И наконец приехали в этот отель. Он сказал, что здесь его ждет очень крупная сделка — последняя сделка. Обещал, что после того, как он улетит из «Шварцберга», мы будем свободны. Сказал, что отпустит Игоря.
— И вы ему верили?
— Вы напрасно делаете из меня какое-то чудовище! — слегка обиделся Доплер. — Я действительно собирался отпустить эту семью. Они исчерпали свой ресурс полезности. Это не могло продолжаться до бесконечности, правда же? И роль учителя музыки мне порядком надоела. Кстати, в музыке я совершенно не разбираюсь. Этюды Черни — вот мой предел как исполнителя.
— Вы и правда отпустили бы Игоря? — недоверчиво спросила я.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Дубровский. — Я не зверь. Да, иногда приходится быть жестоким, но только в интересах дела. Ни на кого нельзя положиться. Все приходится контролировать самому. А небольшая демонстрация силы позволяет заставить людей работать хорошо, эффективно и строго по моему плану.
Торговец оружием горько усмехнулся и проговорил:
— И надо же было этой идиотке из Интерпола прикончить однорукого! Мы бы заключили сделку, обговорили время и место передачи товара и расстались, довольные друг другом. Но эта норвежка решила поймать меня — видно, ради очередной звездочки на погоны или что у них там.
— Она убила Карима Шада в целях самозащиты, — пояснила я, — и с этого момента ваш стройный план посыпался, как карточный домик. Вы не могли понять, куда подевался посредник от террористов. Он должен был приехать в отель первым. А вы вместе с семьей Кабанова прибыли на день позднее. Вы могли допустить, что произошла накладка — посредника задержали на границе, случилось что-то непредвиденное типа желудочного гриппа и автомобильной аварии. Вы не могли задавать вопросы Гримальди — хозяин отеля мог что-то заподозрить. Поэтому терпеливо ждали, когда же появится ваш посредник. Но тут я решила прокатиться на лыжах… Остальное все присутствующие видели. Вы поняли, что однорукий гражданин Афганистана вряд ли стал бы пробовать на своей шкуре здешние сложные трассы. Получается, кто-то раскрыл посредника и убил его. Значит, кто-то в курсе ваших планов. Вам угрожает опасность.