Уже в старших классах школы стало ясно — со мной надо что-то делать. Думаю, я была для родителей кошмаром. Я была абсолютно лишена страха, крайне самоуверенна и не привыкла задумываться о последствиях. Привыкла добиваться всего, чего захочу. И не привыкла сдерживать свои желания. В шестнадцать лет я завела роман с красавцем-подводником. Когда отец объяснил ему, сколько мне лет, подводник поспешно ушел в рейс, на глубину, и больше я его не видела. Потом я увлеклась экстримом. Скейтборд и акваланг, тарзанка и прыжки на батуте. Я обследовала все высотки в городе с компанией таких же жадных до приключений парней и девчонок.
В общем, когда я окончила школу, родители вздохнули с облегчением. Посовещались и решили, что меня нужно отправить куда-нибудь подальше от родного Владика, который становился мне тесноват.
Таким местом стала Москва. А точнее, Ворошиловка — высшее учебное заведение для девушек. Моя специальность называлась «секретарь-референт, переводчик», но на самом деле все было куда интереснее. Конечно, можно было ограничиться карьерой переводчицы в МИДе, но при наличии желания и способностей перед выпускницами Ворошиловки открывались куда более богатые возможности.
На третьем курсе я получила предложение пройти тесты для стажировки в отряде «Сигма». Отбор был жестким, но я его прошла. Физические нагрузки никогда меня не пугали. Насколько серьезным был отбор, можно судить хотя бы по тому, что после него двух девушек из числа забракованных отвезли в больницу. Одну со сломанной ногой, а другую с нервным срывом.
Так что мы, десять девушек, прошедших отбор, могли по праву гордиться собой. В те далекие времена я свысока поглядывала на людей, у которых бывают нервные срывы. У меня, Жени Охотниковой, ничего подобного быть не может.
В тот день на полигоне нас ожидала полоса препятствий. Мы должны были взбираться на конструкции, имитирующие жилые здания, прыгать из оконных проемов, ползти по бетонным туннелям. Значит, мы отрабатывали выживание в городских условиях.
Я помню, что именно тогда из нашего небольшого отряда выбыла еще одна девушка. Очень заносчивая особа, мы с ней все время соперничали. Инструктор сказал, что одной из нас придется перейти в другую группу, что мы мешаем нормальному тренировочному процессу. Уйти должна была та, что проиграет, так что полосу мы проходили на время. Помню, как инструктор с секундомером в руках поджидал нас в конце полосы препятствий.
Я выиграла. Та девушка ушла, опустив голову, и больше я ее никогда не видела. Я всегда выигрывала — по крайней мере, в свои восемнадцать. Прошло несколько лет, прежде чем я поняла, что это не главное.