В этот момент дверь в столовую распахнулась. И на пороге показались два хорошо знакомых нам амбала-телохранителя. Я с удовольствием отметила, что один теперь хромает на правую ногу. Наконец-то я могу наградить их заслуженными прозвищами. Этот, естественно, будет называться Хромой, а второй — тот, у которого обе ноги целы, — получит кличку Резвый.
Итак, телохранители Кабанова вошли в комнату, и на нас словно морозом повеяло. Заложники опустили глаза в пол и, кажется, постарались казаться меньше, чем они есть. Причем это касалось всех — и Гримальди, и «арийца», который проявлял на словах такую отвагу, и Сильваны Фаринелли.
И я вполне могла их понять, потому что Резвый держал в одной руке автомат, а в другой черную коробочку рации. А Хромой нес под мышкой чемоданчик. Вот он дохромал до стола, поставил на него свою ношу, щелкнул замочками и откинул крышку. Я услышала, как в тишине громко сглотнул Леон.
Чемоданчик был полон, полон сверкающих металлических штучек, при виде которых меня мороз продрал по спине. Здесь были щипцы и сверкающие алмазным блеском пилы, были какие-то тиски и неприятного вида изогнутая проволока. Скальпели покоились в отдельных ячейках, на почетном месте.
Рация вдруг захрипела, прерывая потрясенное молчание. Голос, который донесся из коробки, был настолько искажен помехами, что едва можно было разобрать слова.
— Начинайте, — приказал голос, рация пискнула и отключилась.
Резвый открыл рот и заговорил. Видимо, это был заранее заученный текст, потому что дубина-охранник даже ни разу не сбился. Он говорил по-русски, а Хромой тут же переводил на вполне сносный английский.
— Наш босс — серьезный человек. Его время стоит дорого, — тут Хромой обвел всех угрожающим взглядом, который надолго задержал на мне. Ну и пожалуйста. Ты мне тоже не нравишься, упырь.
— Он больше не потерпит сопротивления или непослушания. За любую попытку не подчиниться приказу немедленно последует наказание.
Под тяжелым взглядом громилы заложники еще ниже опустили головы. Никто не смел встречаться взглядом с холодными голубыми глазами русских медведей. Убедившись в том, что все всё осознали и прониклись серьезностью намерений, Резвый продолжал:
— Босс прибыл сюда с важной миссией — встретиться с одним человеком, посланцем серьезных людей.
Надо же, какой жалкий, ограниченный, убогий лексикон у этих типов — что у говорящего по-русски, что у его дружка-переводчика!
— Вы все видели этого человека — это однорукий в черном свитере, с короткой бородой, он жил в номере втором. Кто-то из вас, суки, убил посланца прямо в отеле и выбросил труп в снег.